Только видится мне в этом почему-то слепой экскурсовод, который рассказывает в Третьяковской галерее группе таких же слепцов о том, что изображено на иконе преподобного Андрея Рублева «Святая Троица». Он и в самом деле не говорит ничего плохого, просто пересказывает то, чему когда-то был научен, что теперь каждый раз повторяет по памяти. Все бы ничего, да вот только на икону своими глазами хочется посмотреть.
Проблема отсутствия зрения
Проблема даже не в том, чтобы найти зрячих экскурсоводов. Они есть. Есть живое описание увиденного преподобным Каллистом Ангеликудом, Григорием Паламой, Григорием Синаитом и другими тайнозрителями. Да и ныне здравствующий старец Симеон (Безкровный) также сможет провести для нас такую экскурсию. Я уверен, что таких, как этот обоженный духовник, можно и сейчас найти на земле среди живущих, хоть и в небольшом количестве. Проблема в том, что мы-то все равно ничего из того, что они нам покажут и расскажут, не увидим и не поймем.
Ну что толку, если явится нам преподобный Каллист и даст такие инструкции: «Когда же ум станет в неосязательное соприкосновение с истинно-единым, незримо устремившись к нему в духе мысленным взглядом, то он бывает безначальным, бесконечным, неограниченным, безОбразным и безвидным, облекается в безмолвие и в изумлении хранит молчание, исполняется радости и испытывает невыразимое… Уничтожение каких бы то ни было помыслов, прекращение всех помышлений, господство над мышлением, исходная причина изумления, превысшее ума преобразование и изменение ума в простое, безграничное, беспредельное с какой бы то ни было стороны, необъятное, безвидное и безОбразное, бескачественное, неразнообразное, бесколичественное, неосязательное и премирное и всецело новое устроение боговидное…» (Каллист Катафигиот. Добротолюбие. Т.5. Гл.38).
«А, окей, – скажем мы, – минутку, святый отче, сейчас мы все помыслы по-быстрому отсечем, сосредоточимся и пойдём с тобой на Троицу смотреть». Не отсечём, потому что понятия не имеем, что это такое. И вместо Добротолюбия возьмём книгу какого-нибудь Славы Сэ и будем читать то, что нам весело и понятно: «К нам выбегает весёлая собака породы „бешеный урод“. Она орёт на меня, будто мы женаты». (Слава Сэ. Сантехник, его кот…) О, вот это то, что сразу цепляет, влечет за собой ум, удерживает внимание.
От сложного к простому
Может быть, все эти святые были какими-то сверхгениальными, умнейшими людьми, с запредельным IQ коэффициентом, разум которых мог понимать то, что нам, усредненным серым обывателям, вообще недосягаемо сложно. Но нет, все как раз наоборот. Бог сверх прост. Он абсолютно прост. И создал Он этот сложный мир для того, чтобы мы от сложного шли к простому, а не наоборот. Его святые максимально преподобные в своей божественной простоте. У них нет ни ума, ни свободы выбора. А что касается мыслей, так они еще при жизни на Земле думать себя отучили.
У святых все, как у Бога. Бог не думает, Он знает и выбирать Ему тоже не из чего. Выбирает тот, кто сомневается, а в чем может сомневаться Всеведущий? Зачем ум Тому, кто живет ведением, а не знаниями? Святые также упростили себя до максимально возможного богоподобия. И в Боге они имеют по благодати то, что Бог имеет по природе. Мы все хотим понять умом и осмыслить интеллектом, а это как раз и есть то, что приводит к неведению.
Не простота сложна и мудрена, а мы сами в себе все слишком усложняем. Парадокс святости в том и состоит, что к Богу приходят простые люди с живым сердцем, а не мудреные интеллектуалы с холодным рассудком.
Проблемы научного поиска
Беда нашего научного богословия в том же, в чем и проблема светского человекознания. Наука расчленила учение о человеке на психологию, социологию, политологию, анатомию и пр. Но никто так и не смог ответить на вопросы: А что такое человеческая личность? Что есть сознание? Что есть человек по существу, а не по виду или по своим отдельным признакам?
Богословие также на основании Священного Писания расчленило Троичного Бога на апофатические и катафатические свойства, отрицательные и положительные, духовные и онтологические, на различие Ипостасей и Сущности, Природы и Лиц. Уму от этого, конечно, хорошо, да вот на сердце пусто. Так, не имея возможности видеть, мы, ощупывая пальцами икону Троицы, пытаемся понять какие на ней видны цвета.