А кроме «Бодрствуй!» еще и: «Вспомни, что ты принял и слышал, и храни и покайся». Сколько глаголов в повелительном наклонении! Бодрствуй, утверждай, вспомни, храни, покайся. Попытаемся пройти глазами и сердцем по этим словам. Ведь и нам есть что вспомнить, есть что хранить, есть в чем покаяться. И если этот труд вовремя не будет сделан, то Христос обещает прийти внезапно, как недруг. «Иду на вы», – говорил, не таясь, древний князь врагам перед нападением. «Найду на тебя», – подобным образом заранее предупреждает Христос. Ангелу Пергамской Церкви Он говорил: «Приду к тебе и сражусь с ними (с развращенными)». А здесь не так. Здесь и придет к Ангелу Сардийской Церкви, и сразится с ним же, а не с кем другим.
Не просто говорит «найду», но «найду, как тать», то есть как вор. Приду в неизвестное время, когда ты не готов, когда ты уверен в себе и греховно расслаблен. Приду, когда ты, как одна из безумных дев, уйдешь за маслом для лампады, чтобы вернуться и услышать из-за закрытых дверей: «Не знаю тебя».
Много строгого и страшного уже прозвучало. Все эти угрозы и страхи имеют предел, поскольку к угрозам Христовым редко не подмешивается Им же приготовленное утешение. В Сардисе, оказывается, есть несколько человек, которые не осквернили одежд своих и будут ходить со Христом в белых одеждах, ибо они достойны (см.: Откр. 3: 4). Как и при упоминании Валаама, Иезавели, манны, тут, при упоминании о малом числе людей, чуждых греха, мы вспоминаем ветхозаветную историю. В данном случае историю Илии. Пророку, утомленному борьбой с нечестием, Господь в утешение говорил, что соблюл Себе среди массового развращения семь тысяч мужей, не поклонившихся Ваалу (см.: Рим. 11: 4). В Писании вообще есть понятие «избранного остатка» (в книге Исаии). Это те, кто верен Богу, хотя бы подавляющее большинство утратило верность Завету. Подобным образом и в Сардисе, где одни мертвы, а прочие близки к смерти, есть несколько избранных. Они не осквернили одежд, под которыми можно полагать одеяние души. Одно из песнопений Страстной седмицы пояснит это лучше. «Чертог Твой вижду, Спасе, украшенный, и одежды не имам, да вниду (войду) в онь (в него). Просвети одеяние души моея, Светодавче, и спаси мя». Вот эта душевная одежда, необходимая для входа в Небесный чертог, и была чиста у нескольких христиан Сардиса. Пусть их не семь тысяч, как в случае с Илией. Но ведь и Сардис – не Израиль. Это город, а не народ. А городу, как видно из истории Лота, достаточно малого числа праведников, чтобы не быть стертым с лица земли. Важно другое. Важно, что избранный и священный остаток неистребим. Он неведом миру, но ведом Богу, и его наличие оправдывает существование человечества.
Ту же белую одежду Господь обещает и побеждающим. В белое одет новокрещенный человек. Белые ризы надеты на ставленника в священный сан. Бела невеста в день венчания. То благодать очищает и убеляет человека. Таково ее свойство. «Омыеши мя, и паче снега убелюся». Поскольку мы уже были одеты в белое в день Крещения, поскольку души наши были уже реально белы в этот день соединения со Христом, то и обещание белых одежд тождественно звучавшему ранее призыву вспомнить, «что ты принял и слышал». Вспомни, то есть, что ты уже был бел, и покайся, и потрудись вернуть себе чистоту. В награду за труды Господь опять оденет тебя в белые одежды. И имя победителя уже не изгладится из книги жизни. На торжественной перекличке победителей Христос обещает вслух исповедать имена Своих верных тружеников перед Отцом Своим и Ангелами Его (см.: Откр. 3: 5).
И поскольку наличие обычных ушей вовсе не гарантирует человеку присутствие в душе веры, которая от слышания, Христос заканчивает обычно: «Имеющий ухо да слышит, что Дух говорит церквам».
О молитве (16 октября 2014г.)
Вот какие слова я услышал однажды и вспомнил совсем недавно. «Кто молится только тогда, когда молится, тот никогда не молится». Это не дзен и не «словесный туман» под мудрость. Это — чистая правда. Хотя восточные мудрецы любят подобный образ изложения мыслей, и формальное сходство есть. «Стыдно знать только то, что известно», — сказал, к примеру, один из них. Польза подобных глубоких и парадоксальных высказываний в том, что вздрогнув от их звучаний, ты потом можешь думать об услышанном. Ум будет занят, и мир с неизвестной доселе стороны начнет если и не открываться, то хотя бы приоткрываться. Итак, стыдно знать только то, что известно; и если мы молимся только тогда, когда молимся, то вовсе не молимся.