Самоукорение – это тайна сердца. Я должен себя укорять всегда, потому что я вижу, что каждый мой шаг несовершенен перед лицом Бога моего.
И даже посреди самих добрых дел своих я вижу, что они дырявые, как сыр. Гоголь говорил: скорбь самая сильная не от того, что в мире много зла. Самая большая скорбь оттого, что в добре добра нет, что добро дырявое. То есть внутри самого добра, как червяк в яблоке, хранится зло. Страшно, то, что зло всюду и даже в добре. Когда человек знает, что самые добрые движения его души дырявы, гнилы, в какой-то процентной доле, что они несовершенны, вот тогда он понимает, что ему по-настоящему гордиться нечем. Это и есть здоровое самоукорение.
Что же касается вины, то эта тема любима миром, раскручена. Немцев, к примеру, заставляют с пеленок себя чувствовать виноватыми перед евреями. Хотя родились уже два поколения людей, которые не виновны в гитлеризме.
Нас убеждают, что кто-то должен чувствовать какую-то вину о прошедшем перед кем-то еще. И слово «вина» – какое-то фрейдовское. И про вину я не собираюсь вам говорить. Мы виноваты собственно перед всеми, как классик говорит: «Всяк за всех виноват».
Мне приятнее говорить об укорении себя самого. Это мой внутренний труд, это труд внимания себе и наблюдения за стопами своими. Это труд, ведущий к ясному пониманию, что никогда, даже в самых добрых своих состояниях, я не бываю абсолютно добрым. Всегда сохраняется иррациональный остаток для греха. И мне всегда есть в чем себя укорить, на себя шикнуть изнутри. Чтобы не гордиться. И еще для чего? Чтобы не осуждать.
Когда человек убежден в своей полной правоте, он демонизирует мир. Тогда у него все пальцы получаются указательными, и он видит всех остальных виноватыми. Если он своих грехов не видит, он видит чужие грехи.
В молитве Ефрема Сирина в посту говорится нам: «Господи, Царю, даруй ми зрети моя прегрешения и не осуждати брата моего». Если я не буду укорять себя, я буду укорять всех. Тогда весь мир плох, а я хорош.
И тут мы переворачиваем всю систему ложных ценностей, укоряя себя. Мы начинаем спокойней смотреть на окружающий мир. У нас увеличивается доля спокойствия по отношению к миру, сострадание может даже появится.
Нужно для этого, чтобы луч Солнца правды, луч Христа проник в вашу душу, и вы увидели то, что мы сказали: в добре добра не хватает, не все хорошо внутри человека, там кошмар сплошной. Если вы этого не увидели, то укорение себя будет имитацией и аутотренингом. Стоит молиться Богу, чтобы он открыл наши очи, и мы увидели себя и мир в немножко более правильном виде, нежели мы видим сегодня.
Укорять себя надо. Но при этом нужно улыбаться ближнему и не натягивать на себя постную личину. Нужно поститься в тайне Богу, который видит тайное и воздает человеку явное.
«Концентрированное Евангелие». Беседа о Страстной седмице (16 апреля 2014г.)
Страстная седмица – время духовно насыщенное, но и преисполненное многочисленными «недуховными заботами». Как не растерять пасхальный духовный настрой в суете? И вообще какой – нет, не должна: этот императив не применим к Празднику Праздников, – а хотелось бы, чтобы была Пасха Светлая?
– Наступила Страстная седмица – время, когда Иисус Христос идет навстречу человеку. В дни Великого поста человек шел ко Христу, продираясь сквозь собственные грехи и болезни сердца, а сейчас все это на втором плане, все сконцентрировано на Нем. Как пережить это время по-настоящему глубоко?
– Протопресвитер Александр Шмеман, вспоминая об архимандрите Киприане (Керне) – известном литургисте, которого называли «православным доминиканцем», то бишь ученым монахом, – писал, что отец Киприан жил только Страстной и Светлой седмицами. Он был несколько нелюдимым, сторонился общения. Будучи монахом, в любом семейном кругу чувствовал себя неуютно, старался скрыться, убежать. А вот на Страстной неделе оживал, расцветал. Мне кажется, это важные слова, характеризующие богослова, поскольку Страстная и Светлая – это концентрат наибольшей скорби и радости одновременно. А все остальное – этакая гомеопатия.
– Дни Страстной седмицы чрезвычайно насыщены – и событиями, и переживаниями, эмоциями. Особенно начиная с Великого четверга, когда вспоминается Тайная вечеря, суд над Иисусом, приговор, затем в Великую пятницу распятие, вынос плащаницы, в Великую субботу Господь во гробе, и уже менее чем через сутки – Светлое Воскресение, Пасха. Как успеть прочувствовать весь этот стремительный путь Страстей Господних – от мрачной скорби к ликованию о Воскресшем Христе?