Точно такая же судьба и у hалахических решений раби Мейера, старшего товарища раби Шимона. Почему не приняли hалаху раби Мейера? Потому что не могли Собратья его постичь предела его мысли (Эрувин, 13б). Возможно, здесь ответ на тот вопрос, который многие задавали при появлении Зохара: если раби Шимон бен Йохай столь умудрен в тайнах, почему `Галаха редко идет вслед за ним?
Но в неразрешенных ситуациях, когда другие мнения неприемлемы, мнение раби Шимона становится проблеском запредельной надежды: Пойдем и обопремся на мнение раби Шимона (Хулин, 36а), Достоин он, раби Шимон бен Йохай, чтобы опереться на него в трудную минуту (Берахот, 9а). Любопытно, что традиция точно так же отнеслась к hалахическим мнениям Зохара.
Где источник этого величия мысли, этой высоты прозрения? Главным образом, в особом отношении к заповеди изучения Торы. Раби Шимон в Талмуде (точно так же, как и раби Шимон в Зохаре) - это человек, погруженный в Тору целиком, без остатка. Собратья, занимающиеся Торой, прерываются для чтения Шема, но могут не прерываться для молитвы. Сказал раби Йоханан: Имеются в виду лишь такие, как раби Шимон бен Йохай и Собратья его, для которых Тора - это их ремесло (Шабат, 11а). Изучение Торы для раби Шимона - это наиболее прочная связь со Всевышним, и поэтому в сравнении с Торой любая вещь в мире теряет свое значение. Ибо от Тебя - все, и из руки Твоей мы даем Тебе (1 Диврей, 29, 14). Раби Шимон говорит - тот, кто идет по дороге и учит, и прерывает учение свое, говоря: как прекрасно дерево это, как прекрасна пашня эта! - его сравнивает Писание с приговоренным к смерти (Абот, 3, 7). Но мало уметь отрешаться от красот мира. Преданность вечному должна быть совершенной, вытесняя всякую повседневную заботу, все преходящее. Раби Шимон бен Йохай говорит: Следует ли человеку пахать во время пахоты, сеять во время сева, жать во время жатвы, молотить во время молотьбы, провеивать во время ветра? Когда же Тору учить? Но вот как. Если сыны Исраэля выполняют волю Всевышнего, то работа их выполняется другими, как сказано (Ишая, 61, 5): И встанут чужие и будут пасти овец ваших и т. д. А если сыны Исраэля не выполняют волю Всевышнего, то сами делают работу свою, как сказано (Деварим, 11,14): И соберешь пшеницу твою и т. д. И еще чужая работа выполняется ими, как сказано (Там же, 28,48): И будешь работать на врагов твоих и т. д. (Берахот, 35б). То есть раби Шимон требует от человека столь высокой степени отрешенности от мира, такого погружения в Тору, которое возможно лишь при полном уповании на Всевышнего, об этом сказал царь Давид (Теhилим, 25,15): Глаза мои постоянно к Господу, ибо Он избавляет от ловушки ноги мои. И редко сынам человеческим удается достигнуть этого. Сказал Абая: Многие делали так, как раби Шимон, и не получалось у них (Берахот, там же).
О том, как раби Шимон изучал Тору и как обучал других, написано в трактате Гитин (67а): Раби Шимон перемалывает (то есть учит) много, а выбрасывает (то есть забывает) мало. Наставник забывает мало, а то, что выбрасывает - это отруби. И так сказал раби Шимон своим ученикам: Сыны мои, учите мои правила толкования, ибо мои правила толкования - это возношение от возношения (то есть самое отборное) из правил раби Акивы.
Нелегко понять из Талмуда, в чем состояли эти методы толкования. И даже тогда, когда там имеются намеки на особенности подхода раби Шимона к проблемам Торы, остается неясным, указывают ли они на то, что он назвал своими методами толкования. Мы упомянем лишь две такие особенности. Первая это поиск смысла, когда вывод делается не из толкования отдельных слов Писания, а отыскивается внутренняя идея, которая за словами Писания стоит. И для составителей Талмуда очевидно, что толковать таким образом - это манера раби Шимона. И в тех случаях, когда полученный таким способом вывод приводится в Мишне или Барайте анонимно, Талмуд поясняет: Это раби Шимон, ибо именно он истолковывает смыслы Писания (Йома, 43б; Бава Меция, 115а; Санhедрин, 16б).
Вторая особенность - это формулировка общих положений, например: Раби Шимон говорит: Три меры в первинках и т. д. (Бикурим 3,10), Четыре общих правила приводил раби Шимон о жертвоприношениях и т. д. (Зевахим 119б).
Вернемся к тому высказыванию раби Шимона, где он говорит, что его методы - это самое отборное из методов раби Акивы. Здесь, возможно, следует искать ответ на другой вопрос, который задавали при появлении Зохара: если Зохар написан раби Шимоном бен Йохаем, то почему этот раби не перечислен в Талмуде среди тех, кто был посвящен в тайны учения Меркавы?
Учитель раби Шимона, раби Акива был, как известно, одним из тех, кто владел тайнами устройства Колесницы Меркавы (Хагига, 14б). И был среди тех, о ком сказано: Четверо вошли в Пардес (Хагига, там же). Одно из объяснений слова Пардес (сад) следующее - это слово обозначает постижение смыслов Писания и буквенный состав его намекает на четыре уровня толкования. Буква Пэ - на Пешат (простой смысл), Реш - на Ремез (намек), Далет - на Дераш (притчу), Самех - на Сод (тайну). Поэтому, если придерживаться такой интерпретации, раби Шимон владел теми методами толкования, которые позволили раби Акиве войти в Пардес.
Есть и другое объяснение слова Пардес. Раши (комментатор XI века) пишет: Вошли в Пардес - поднялись на небо благодаря знанию Имени (Хагига, там же). (Не правда ли, невольно вспоминается доброе имя, возносящееся над всеми венцами, о котором говорил раби Шимон?) Такое объяснение указывает на мистическую практику времен Талмуда, на деяние сходящих к Меркаве, которому посвящены оставшиеся от той эпохи трактаты `Гейхалот (Дворцы). Это система медитаций над святыми Именами и именами Ангелов, позволяющая душе подниматься к Престолу Славы (что одновременно является, конечно, и способом толкования первой главы книги пророка Йехезкэля, где описывается Меркава). То, что этой практикой владел и раби Шимон, видно из Талмуда (Сука, 45б и Санhедрин, 97б): Сказал раби Йермия от имени раби Шимона бен Йохая: Видел я сынов восхождения, и мало их. Если их тысяча - я и сын мой из них. Если их сто - я и сын мои из них. Если двое их - это я и сын мой.
И Гемара, рассуждая об этом, поясняет нам, что раби Шимон говорит не просто об обладании тайной, а об особом посвящении в нее. А разве настолько их мало? А вот ведь сказал Рава: Восемнадцать тысяч поколений было перед Святым, благословен Он, о чем сказано (Иехезкэль, 48,34): Вокруг восемнадцать тысяч. Нет противоречия: они вглядывались в светящееся зерцало, а эти не вглядывались в светящееся зерцало. А разве те, что вглядываются в светящееся зерцало, малочисленны? А вот сказал Абая: В мире не меньше тридцати шести праведников, приемлющих лик Шехины ежедневно, как сказано (Ишая, 30,18): Блаженны все, кто уповает на Него. На Него - в численном значении тридцать шесть. Нет противоречия: эти входят, прося позволения, а они входили, не спрашивая (Сука, там же).
Известно, что в покои Царя без разрешения входит лишь тот, кто числится среди домочадцев Его (см. Раши на Берахот, 34б). И эта близость к Царю позволяет раби Шимону произносить такие речи, которые в иных устах показались бы дерзкими:
Сказал раби Шимон: Четверо ненавистны Святому благословен Он, и я их не люблю... (Нида, 15, 5; Ваикра раба, 21, 7).
Сказал раби Йермия от имени раби Шимона бен Йохая: Мог, я избавить весь мир от суда с того дня, когда я был сотворен, до нынешнего. А если сын мой Эльазар со мной - со дня, когда был сотворен мир, до нынешнего. А если будет Йотам бен Узияhу с нами - от дня сотворения мира до конца времен (Сука, 45б). (В Берешит раба, 25, 2 это высказывание воспроизводится иначе: Если захочет Авраам приблизить от своего времени до моего, то я приближу от себя до царя Машиаха. А если не захочет, то пусть поможет мне Ахия `Гашилони, и мы приблизим от Авраама до Царя Машиаха).