И вот это-то “кружево соблазнительных грез”, тяжелым крестом обратившееся для многих его создателей, Юрий Тавровский снова предлагает в качестве “остро необходимого сейчас всем нам Учителя”.
Показательно, что главным пророком Юрий Тавровский избирает изобретателя пассионарности, большого поклонника Чингисхана, блестящего путаника от науки Льва Гумилева, для которого путь в “Евразию” пролегал через отождествление Древней Руси с Золотой Ордой, а советской государственности – с придуманным им же самим славяно-тюркским суперэтносом.
Юрий Тавровский вроде бы признает, что “механическое воссоздание СССР даже в неполном составе невозможно и на фундаменте евразийства”, однако его не оставляет надежда на некую консолидацию “русского суперэтноса” не иначе как на “всем постсоветском пространстве”, несмотря на то что это самое пространство никогда не было собственностью одного только русского народа.
Говоря о “русском суперэтносе” в контексте евразийства, Юрий Тавровский лукавит. Его кумир Лев Гумилев имел в виду, что мы, русские, – совсем не суперэтнос, а просто один из этносов “Евразии” наряду с татарами и якутами, а суперэтнос, или, по Николаю Трубецкому, “многонародная личность”, – это “Евразия” в границах СССР. Так что уж если ссылаешься на своих “пророков” и “предтечи”, изволь все-таки цитировать точно, не приписывая им своих собственных озарений. Тем более что совсем не русскому “суперэтносу” служили и служат евразийцы и неоевразийцы, а скорее “туранскому элементу” (термин Николая Трубецкого) в нем. И не о возрождении русской нации они пекутся, а о том, чтобы оторвать ее от Европы, лишить русский народ его европейской сущности и принадлежности и с помощью нового “Учителя” увести с магистрального пути человечества.
Юрий Тавровский пришел к выводу, что православие, ислам, иудаизм и буддизм – это “евразийские религии”. Неправда это. Никакие они не евразийские, если понимать евразийство так, как его понимали евразийские “предтечи” Юрия Тавровского: никогда эти религии не привязывались к территориям ни гумилевско-фоменковской “Руси-Орды”, ни реальной Российской Империи, ни СССР. Это – мировые религии, в том числе и православие, хотя бы как часть христианства. И ничего не выйдет из попыток обращения этих религий против либерально-демократических ценностей и особенно против приоритетности прав человека, ибо именно в этом суть основных нравственных заповедей и христианства, и иудаизма, и ислама, и буддизма, и других религий, исповедуемых большими и малыми народами.
Ну а христианская соборность, весьма приглянувшаяся Юрию Тавровскому, предполагает отнюдь не державность и убогий коллективизм, как о том толкуют многие нынешние неофиты от теологии, а прежде всего духовное единение, служение людям, солидарность и свободу личности. Один из видных толкователей идеи соборности, русский философ Семен Франк писал: “Общественная жизнь есть совместная, соборная жизнь человека. Но… существо человека лежит в его свободе, и вне свободы немыслимо вообще человеческое общество”. Христианская соборность не имеет ничего общего с евразийскими конструкциями, в том числе с выдумками Николая Трубецкого, ратовавшего за идеократическое, то есть имперское, тоталитарное по своей сути государство, открыто пренебрегающее свободой человеческой личности.
Уверен, не может евразийское пугало, это наследие Чингисхана, стать “ускорителем интеграционных процессов”, как совершенно безосновательно утверждает Юрий Тавровский. Все как раз наоборот. Великодержавный синдром – лучшее средство напугать всех и вся, вызвать защитную реакцию отторжения не только у “титульных наций”, но вообще у любого народа, где бы он ни жил и сколько бы душ в своем составе ни насчитывал. И не станет евразийствующая Россия ни для кого привлекательным партнером, если только не считать совсем уж безумных исламских фундаменталистов.
И если мы, русские, хотим (а мы, я думаю, все же хотим) действительно сотрудничать с другими народами, то нам надо научиться уважать их культуру, обычаи, интересы, не лезть со своим уставом в чужие монастыри, не пытаться давить силой и великодержавным хамством. Нам надо научиться беззлобно и безоговорочно, всерьез признавать естественное право любого народа на самоопределение.
Иосиф Бродский как-то остроумно заметил, что пространство иерархически ниже времени, подчиненнее, несущественней: ставка на пространство – характеристика кочевника, завоевателя, разрушителя; на время – цивилизатора, философа, поэта. Евразийская идея имеет насквозь пространственную основу – границы СССР (Лев Гумилев добавлял к ним еще и МНР). Эта ставка бита временем. Как ни печально, нет больше СССР. И не будет. Так зачем же нам снова уподобляться кочевнику и спорить с неумолимым временем, доказавшим, что будущее не за империями, а за национальными государствами, строящими свою жизнь на таких либерально-демократических ценностях, как свобода и безопасность человеческой личности, солидарность членов гражданского общества, частная собственность на орудия и продукт труда, верховенство закона, принимаемого демократически избранным парламентом и соответствующего принципам естественного права, равновесие властей и полное подчинение их этому закону и диктующему свою суверенную волю народу.Дополнительная информация: