Расширяясь как мировая система, развив отношения эксплуатации не только между людьми одной страны, но и между народами, мировая капиталистическая система, став империалистической, вступает в эпоху кризиса и может сломаться в самом слабом своём звене. Таковым и была царская Россия после Первой мировой войны и в начале Революции; страна, где уживались пять экономических укладов, которые отмечал Ленин в то время: патриархальная, самая примитивная форма сельского хозяйства; мелкотоварное производство, включая большинство крестьян, которые продавали свое зерно; частный капитализм; государственный капитализм и социализм.
Ленин указывал, что все эти уклады присутствовали в послереволюционной России, однако определяла систему её социалистическая характеристика, несмотря на то, что развитие производительных сил в определённых отношениях не достигло ещё своей полноты уровня, необходимого для социализма.
Очевидно, что когда отсталость особенно велика, правильным для действий марксиста было максимальное приведение духа новой мировой эпохи с его стремлением к уничтожению эксплуатации человека человеком в соответствии с конкретными условиями данной страны. Так и поступил Ленин в России, вчера освободившейся от царизма; это и стало нормой в Советском Союзе.
Мы утверждаем, что вся эта система аргументов, абсолютно подтверждённая жизнью и совершенно необычайная по своему провидческому—для того времени—характеру, применима к другим конкретным ситуациям, создающимся в определённые исторические моменты. После того, что произошло в России, имели место события такой значимости, как создание всей мировой социалистической системы, охватывающей сегодня почти треть населения мира— около миллиарда человек. Непрерывное продвижение вперёд всей
1) " ВЖ Ленин. ПолнГсобр. соч. Т. 45, с. 380-381.
4211 июнь 1964 года
социалистической системы влияет на сознание людей на всех уровнях и поэтому на Кубе в определённый момент её истории революция определяет себя как социалистическую, причем само это определение никоим образом не предшествовало реальному факту существования экономических структур, ему соответствовавших.
Как же может произойти переход к социализму в стране, колонизованной империализмом, с неразвитой тяжёлой промышленностью в ситуации монопроизводства, зависимого к тому же от од-ного-единственного внешнего рынка?
На этот вопрос можно отвечать по-разному. Можно, подобно теоретикам II Интернационала, провозгласить, что Куба порвала со всеми законами диалектики, исторического материализма, марксизма и что поэтому она—страна не социалистическая, либо должна вернуться к своему исходному положению.
Можно более реально смотреть на вещи и искать движущие силы, вызвавшие нынешнюю революцию в недрах производственных отношений на Кубе. Но, естественно, это послужило бы доказательством того, что есть много стран в Америке и других частях света, где революция даже более возможна, чем это было на Кубе.
Остаётся третье объяснение, на наш взгляд, точное: в рамках борьбы мировой капиталистической системы против социализма одно из её слабых звеньев—в данном конкретном случае Куба—может оказаться прорванным. Воспользовавшись особыми историческими условиями, при верном руководстве своего авангарда революционные силы в определённый момент берут власть и, основываясь на том, что уже имеются достаточные объективные условия, поскольку речь идёт об обобществлении труда, переступают через какие-то этапы", и, заявив вслух о социалистическом характере революции, приступают к строительству социализма.
Такова та динамическая, диалектическая форма, в которой мы видим и анализируем проблему соотношения между производственными отношениями и развитием производительных сил...
После того, как Кубинская революция свершилась—факт, который необходимо требует анализа и не может быть обойдён никаким исследованием нашей истории,— мы приходим к выводу, чт0 революция эта носила социалистический характер и, стало быть, для этого существовали определённые объективные условия. Ибо осуШе
1) Queman etapas.
{социалистическое планирование, его значение
ствить революцию вне таких условий—прийти к власти и декретировать социализм по мановению волшебной палочки—это нечто, не предусмотренное никакой теорией; положение, которое вряд ли будет поддержано товарищем Беттельхеймом.
Если имеет место конкретный факт рождения социализма в этих новых условиях, значит, дело в том, что развитие производительных сил вступило в противоречие с производственными отношениями раньше, чем можно было бы рационально ожидать, для данной отдельно взятой капиталистической страны. В чём же тут дело? В том, что авангард революционного движения, находящийся под всё большим воздействием марксистско-ленинской идеологии, способен сознательно предвидеть ряд шагов, чтобы ускорить ход событий, но ускорить их в пределах того, что объективно возможно. Мы очень настаиваем на этом моменте, поскольку именно здесь один из определяющих изъянов в аргументации Беттельхейма.
Если мы исходим из конкретного факта, что революция не может произойти без наличия основополагающих противоречий между развитием производительных сил и производственных отношений, мы должны признать, что на Кубе такое противоречие имело место; мы должны признать также, что этот факт придаёт Кубинской революции социалистический характер, хотя объективный анализ её внутренних предпосылок показывает, что целый ряд факторов, о которых идёт речь, находятся ещё в зачаточном состоянии, не достигнув полного развития. Но если и в этих условиях свершается и побеждает революция, как же можно использовать довод о необходимом и обязательном соответствии (которое становится при этом узким и механистическим) между производительными силами и производственными отношениями, для того, чтобы, например, защищать хозяйственный расчёт и нападать на систему производственных объединений, которую мы используем?
Сказать, что Производственное объединение"—заблуждение,—это примерно равнозначно тому, что сказать, что заблуждением является Кубинская революция. Эти концепции однотипны и могли бы обосновываться одним и тем же анализом. Товарищ Бет-тельхейм никогда не говорил, будто Кубинская социалистическая революция не была подлинной, однако он утверждает, что наши ны-
1) Понимаемое здесь как синоним системы бюджетного финансирования.
4231 июнь 1964 года
нешние производственные отношения не соответствуют уровню развития производительных сил, и поэтому он предвидит крупные неудачи. Разрыв в применении диалектического мышления к этим двум категориям—различных масштабов, но выражающих одну и ту же тенденцию—и вызывает ошибку товарища Беттельхейма. Производственные объединения зародились, развились и продолжают развиваться потому, что они это могут, это прописная истина практики. Является ли административный метод наиболее адекватным или нет, в конце концов не столь важно, потому что различия между одним и другим методом в основном количественные. При этом надежды, которые мы связываем с нашей системой, устремлены в будущее, к более ускоренному развитию сознания и через сознание—к ускоренному развитию производительных сил.
Товарищ Беттельхейм отрицает эту особую функцию сознания, основываясь на доводах Маркса относительно того, что сознание— продукт социальной среды, а не наоборот; мы же берем марксистский анализ, чтобы с его помощью бороться против позиции Беттельхейма, и утверждаем, что хотя этот довод абсолютно верен, но в современную эпоху империализма сознание также приобретает всемирный характер. И что это сегодняшнее мировое сознание выступает как продукт развития всех производительных сил мира, продукт примера и воздействия Советского Союза и остальных социалистических стран на массы всего мира.