- Ага! Я спросила его, как будет по-земному: "Самый добрый, самый умный, самый сильный, и хороший, и красивый, самый длинный из людей" -и он сказал, что Дылда... А что - неправда?
Донован представил, как Айя пробовала на язык предложенное Киршем слово, долго катала на языке, прищелкивала... И как оно ей понравилось. Он улыбнулся.
- Правда.
Ратмир высунулся из "богомола" и посмотрел в пустыню. Туда, куда смотрел Донован. Ничего не обнаружив, он осторожно окликнул Малышева.
- Да? - очнулся Донован. Затем тяжело вздохнул и полез через борт. Поехали...
Феликс вывел "богомола" на шоссе, и сразу же по дну, как ножом по сковородке, завизжали растираемые в пыль песчинки. Он поморщился, приподнял машину над шоссе и пустил ее в нескольких сантиметрах над поверхностью.
Дорога, изгибаясь, шла вокруг бархана. Чувствовалось, что на этом участке ее биосиликетное квазиживое змеиное тело расслабилось, растеклось по песку, готовясь сократиться, сжаться и вползти на вершину бархана, пока песок не успел
засыпать шоссе. Далее дорога ныряла между двумя горбами и круто взбиралась на вершину следующего бархана. И, казалось, так до бесконечности. Было жарко и сухо. Необыкновенно сухо. И пустынно. Пески. Континент песков. Целая планета песков.
- Ну и сушь! - просипел Феликс. От одного вида крупнозернистого песка, пропитанного солнцем, першило в горле и все время хотелось пить. Он поляризовал козырек светофильтра. - Лично я никогда бы не назвал все это Сказочным Королевством. Разве что в сравнении с детской песочницей...
Он хотел что-то добавить, но тут "богомол" вылетел на бархан, и прямо перед ним выросла ярко-оранжевая громада дорогозаливочного комбайна. "Богомол" прыгнул, перелетел через него, и Феликс сразу же затормозил.
- Ну, вот, - сказал Ратмир и посмотрел на Донована. - Кажется, теперь мы знаем, как делалось это шоссе.
Комбайн был новенький, можно сказать, с иголочки. Он стоял, половина на шоссе, носом в песке, и слепил глаза люминофорной окраской. Ни царапинки, ни облупинки. А рядом, на обочине, в полусогнутом состоянии замерли два универсальных кибера. Руки у них странно скрючились на животах, головы опущены - ни дать ни взять каменные бабы в Голодной степи.
Феликс выпрыгнул на шоссе, обошел комбайн вокруг, постучал по цистерне, залез в кабину. Было слышно, как он там ворочается, чем-то звякает, чертыхается, очевидно пытаясь завести. Комбайн не заводился.
Не заведется, тоскливо подумал Донован. Он вдруг почувствовал, что ему стало все безразлично - абсолютная пустота в душе. Апатия. А вокруг тишина, но не такая, как на Земле, а необычная, глухая... неживая какая-то, даже песок не шуршит... Странно и одиноко. Стоит заглохший новенький комбайн, зарывшись носом в песок, стоят обесточенные кибе-ры... Буднично, обыденно, заброшенно. И жутко.
Из кабины комбайна наконец выбрался Феликс.
- Черт... - Он пнул ногой машину. - Не заводится. А цистерна, между прочим, полная. По самую завязку.
- Да? - Донован неприязненно проследил глазами за Ратмиром и отвернулся. Ратмир обошел комбайн и остановился у киберов.
- Такое впечатление, - продолжал Феликс, - будто комбайн только что заправили, вывели на дорогу, а здесь бросили.
- Донован, - позвал вдруг Ратмир. Он заинтересованно копался во внутренностях одного из киберов. - Подойди-ка, пожалуйста, сюда.
Донован оторвал взгляд от пустыни и, неторопливо выбравшись из "богомола", пошел к Берзену,
Кибер был несерийным, без заводского номера. Сразу видно, что это продукт местного производства: пластхитин шероховатый, неотполированный, - и на глазок заметно, что ки-бер сделан наспех.
- Посмотри, - сказал Ратмир и с трудом отогнул клешню кибера от живота.
Донован поежился. "Даже так", - подумал он, глядя на развороченный, с оплавленными краями, вспоротый живот.
- Как ты думаешь, что бы это значило?
"А ты не понимаешь? - зло подумал Донован. - Неужели ты такой дурак, что не понимаешь? Или ты просто хочешь позлить, показать, во что обошлась Сказочному Королевству наша беспечность?"
Феликс протиснулся вперед, ощупал рваные края на корпусе кибера.
- Деструктором... - пробурчал он. Затем заглянул под кожух. - А сделано, между прочим, лишь бы как... Словно только для того, чтобы вспороть им животы.
Ратмир вскинул брови.
- По-твоему, это бутафория? - быстро спросил он.
- Бутафория? - Феликс удивленно посмотрел на него. - Нет, почему же... Я вовсе так не думаю. Просто впечатление такое, будто их делали топором: тяп-ляп - и готово.
Ратмир потер подбородок.
- Значит, по-твоему, они могли передвигаться?
- По-моему, они здесь работали.
-Да?
"С каким глубокомысленным видом ты здесь копался", - подумал Донован. Он сцепил зубы, чтобы не сорваться.
- Ладно. Разберемся позже, - проговорил Ратмир. - Поехали.
Феликс пожал плечами. Мол, в чем, собственно, разбираться?
- Поехали... - согласился Донован, и у него сразу же почему-то перехватило горло.
Они забрались в "богомол", задвинули фонарь, и Ратмир заставил всех заново проверить индивидуальную защиту. Все было нормально, комплекты новенькие, только что заряженные. Феликс снова поднял машину над дорогой, и они двинулись дальше.
Донован обернулся и проводил взглядом дорогозаливоч-ный комбайн. Первая веха...
"Не имеем мы права быть сейчас здесь, - с тоской подумал он. - Сюда нужно умных людей, которые смогли бы во всем разобраться, сделать что-то... Наконец, имели бы право что-то сделать! А мы всего-навсего обыкновенный патруль со строго ограниченными полномочиями: забрать с планеты Кирша и дожидаться на орбите экспедиции КВВЦ. Да еще охранять планету от самовольных коммуникаторов..."
Донован скрипнул зубами и вдруг почувствовал, что в кабине необычайно тихо. Он отбросил в сторону воспоминания и увидел, что спины у Ратмира и Феликса напряженные и застывшие. Он чуть приподнялся и через их головы увидел развалины.
В первом же квартале их обстреляли, и Ратмир приказал остановиться. Стреляли из-за обуглившихся руин, гнилыми зубами торчавших на перекрестке, пули с неприятным чмоканьем вонзались в силовую защиту и лепешками сползали на засыпанную гарью и обломками кирпича землю.
- Хорошо нас встречают, - нервно улыбнулся Берзен. - Как вы считаете?
Феликс зябко повел плечами.
Донован встал с кресла, выпрямился. В груди чувствовался неприятный холодок, он шумно вдохнул воздух и, распахнув фонарь "богомола", выпрыгнул на мостовую. Стрелять сразу перестали.
Из "богомола" выбрался Ратмир и стал настороженно осматриваться.
На что же это похоже? - думал Донован. Ведь похоже на что-то. Ужасно похоже... Глубина улицы была непривычно светлой, затянутой белым спокойным туманом, вокруг звенела тишина, неестественная какая-то, как после побоища. И он понял, почему там, за перекрестком, так светло. Не было там ничего. Ни домов, ни улицы. Пустота. Тихо и спокойно... Как на кладбище.
Краем глаза Донован уловил, как сбоку, на оплавленной стене, за насыпью из строительного хлама, зашевелилась кучка пестрого тряпья. Он резко повернулся, но уже ничего не увидел. И тогда его захлестнула злость. Ах, даже так! В кошки-мышки, в казаков-разбойников играем! Он оглянулся на Ратмира, все еще топчущегося у "богомола", и стал быстро взбираться по насыпи из битого кирпича.
- Донован, ты куда?! - закричал Ратмир. - Стой! Малышев не обернулся. Он почувствовал, как за стеной снова кто-то закопошился, рванулся туда, одним махом перепрыгнул кирпичную кладку и успел поймать за руку всклокоченного, перемазанного сажей и грязью с головы до ног человечка.
- Пусти! - заверещал тот и, извернувшись, ударил Донована прикладом деструктора. - Я кому говорю, пусти!
- Это еще почему? - переведя дух, спросил Донован и, всмотревшись в закопченное лицо, узнал человечка. - Олли?
- Ну, пусти, - взмолился человечек. - Просят же тебя по-хорошему, пусти!
Донован вскипел.
- Что за глупости?! - заорал он. - Быстро отвечай, что у вас здесь творится? Где Кирш?!
- Ну прошу тебя!.. - завизжал Олли и вдруг, извернувшись, укусил его за руку,
Донован - больше от неожиданности, чем от боли, - разжал пальцы, и Олли стремглав бросился к полуразрушенной гранитной лестнице, ведущей куда-то вниз, в подвал. И уже казалось, что сейчас он нырнет в темный провал подземелья и скроется с глаз... Но не успел. Сбоку, из-за шлакоблочной кладки, встал золоченный от загара, голый человечек с автоматом у бедра и прошил Олли очередью.