Представляла их, вдвоем. В тесном лифте, тащащемся между этажами слишком долго. В коридоре Тамариной квартиры, возле того самого шкафа, который на самом деле собирать было вовсе не надо. В душе, в клубах душистой пены, под дразнящими струями воды. В постели…
От этих мыслей внутри все переворачивалось. Я комкала дрожащими пальцами собственную простыню, кусала губы, отчаянно стараясь не разреветься. Плакать было нельзя ни в коем случае: не хватало еще, чтобы завтра кто-то заметил следы слез на моем лицо. И хоть о чем-то догадался.
Ненавидела Ивана и злилась, посылая в его адрес все самые гадкие слова, которые приходили на ум. Раз за разом убеждала себя, что такой бабник и гад мне не нужен.
Да только не помогало. Боль терзала внутренности, пульсировала в венах, отравляя, и щипала солью веки. И хоть я не призналась бы в этом никому на свете, многое бы отдала, чтобы вернуться к дурацкому разговору в больнице. И все переиграть. Не отпустить его к ней. И не страдать сейчас от безысходности и от пресловутой неразделенной любви.
Так и не уснула, провертевшись в постели до самого утра. Едва только затеплился рассвет, вскочила, зачем-то торопясь в ванную. Как будто душ мог отрезвить. Это тоже мало что изменило, но хотя бы физически удалось смыть с себя липкую усталость.
Скрывая бледность от бессонной ночи, накрасилась ярче обычного. И в больницу приехала задолго до начала смены в надежде, что найдутся пациенты или занятия, требующие неотложного вмешательства. Работа всегда помогала, не раз спасала меня и от дурных мыслей, и от всевозможных проблем. Надеялась, что в и этот раз будет то же самое. Я отвлекусь на любимое дело и забуду и о Климове, и о Силиной, и о других его пассиях.
— Ну-ну, — хмыкнула Лика, завидев меня в ординаторской. Она полулежала на кушетку, отдыхая после дежурства до начала рабочего дня. — Трудоголизм, пожалуй, может заменить секс, но вот с любовью этот номер не прокатит. Дура ты, Ир. Прости, но не могу не сказать.
Я втянула воздух губами, которые даже помада не спасала от сухости. Тряхнула головой, не глядя на женщину.
— Пусть буду дурой, значит. Это все равно лучше, чем связаться с бабником, а потом жалеть об этом всю жизнь.
— Да кто ж спорит… — задумчиво отозвалась Лика. Поднялась, направляясь к кофемашине. Когда кабинет наполнился ароматом свежемолотых зерен, я внезапно поняла, как сильно устала. Словно не утро было, а целая смена прошла и несколько тяжелых операций. Даже в голове туман.
— Будешь? — Лика придвинула ко мне чашку с ароматной пенкой. — Могу отдать два аппендицита, ты же собралась выложиться сегодня на полную?
— А с кем ты в паре? — я поискала глазами график на стене.
— Тимохин и Рогожин, не бойся, — она снова хмыкнула. — Томочка наша Дельману ассистирует весь день, а Климов полчаса назад звонил, выпросил отгул.
— В смысле отгул? — я тут же забыла, что мечтала не видеть Ивана как можно дольше. При мысли о том, что он сегодня не появится в больнице, на душе стало еще тоскливее. — Зачем ему?
Лика пожала плечами.
— Понятия не имею, говорю только, что Дельман передал. Дела какие-то. Видимо, не терпящие отлагательств.
Какие могут быть дела у Климова после прошлой ночи, даже думать не хотелось. Я резко глотнула кофе и тут же закашлялась, обжигаясь, когда в этот самый момент распахнулась дверь, впуская сияющую Тамару.
Глава 36
Мое глупое сердце сделало кульбит и забилось где-то в районе горла. И стало горько-горько во рту, словно я глотнула какого-то противного лекарства и не могла теперь избавиться от отвратительного привкуса.
Слишком счастливой выглядела Силина. В буквальном смысле светилась, отчего черты лица казались и выразительнее, и намного привлекательнее.
В глазах искрило откровенное довольство, и от одной мысли о причинах такого ее состояния сделалось тошно. Не ошиблась, значит, в своих худших предположениях. Осчастливил ее Климов прошлой ночью.
Тамара так давно к этому стремилась, что и неудивительно было вовсе. Добилась, наконец, желаемого.
Теперь уже точно не отлипнет от него. И, зная Томкину напористость, я вполне могла предположить дальнейшее развитие событий. Даже приготовилась услышать, что Иван взял отгул, чтобы отнести заявление в загс. А может, и вовсе взялся договариваться о предстоящей свадьбе.
Силина всем своим видом демонстрировала торжество, разве что в голос не кричала об этом.