— Готово! — отрапортовал он, застегнув молнию на сумке и взяв ее в руку.
Фазза хитро улыбнулся и кивнул. Омар смотрел на все происходящее с легким недоумением, но промолчал.
Только они закончили приготовления, как в гостиную вошли двое ожидавшихся гостей — первым на пороге золотистой гостиной появился один из сонма молодых принцев Абу-Даби, Рашид ибн Саед бин Заед аль-Нахайян, почти сразу же за ним в комнату вошел прибывший из Рияда дальний родственник короля Салмана ибн Абдул-Азиза, Халед ибн Сауд аль-Кабир.
В этот раз Халед появился без своего питомца — домашнего гепарда по кличке Саад, которого он везде таскал с собой на длинном кожаном поводке. Как видно, его заблаговременно уведомили о новом законе, запрещающем содержание в домашних условиях диких животных.
Приветствия были шумными. Традиционные поцелуи в щеки, объятия, расспросы о погоде, о дороге, о здоровье отцов всех присутствующих утомили Омара, но он знал — по-другому нельзя. Этот церемониал утверждался тысячелетиями и желание сына багдадского торговца, пусть и очень красивого, не могло укоротить его или сделать менее тягостным.
Наконец решили выезжать. Переговоры и подписание соглашения с делегацией российского министерства транспорта были назначены в бизнес-центре Джумейра. Это здание местные называли просто «Парус» благодаря напоминавшей парусную яхту форме этого небоскреба, одиноко возвышавшегося посреди рукотворного острова, отстоящего на несколько сотен метров от пляжа Джумейра и соединенного асфальтированным шоссе с материковой частью.
— Мы уже опоздали на час, — заметил Мухаммад, наклонившись к уху Фазза.
— Это уж слишком! — воскликнул тот и нахмурился.
Опаздывать на заранее оговоренную встречу также было давней арабской традицией, но у всякой, даже очень древней традиции, должны быть разумные пределы.
========== Скорость Фазза ==========
Было решено, что они все вместе поедут в просторном салоне выходного белого лимузина, который шейх Мухаммад аль-Мактум одалживал среднему сыну, когда поручал ему присутствовать на важных международных переговорах.
Гелендваген Омара следовал за ними, ведомый, как и их лимузин, одним из штатных водителей правителей Дубая. Омара это тревожило, и он сидел как иголках, думая о том, что кто-то чужой сейчас давит на педали уже успевшей полюбиться ему машины.
Мухаммад наблюдал за Халедом аль-Кабиром и юным принцем Рашидом. Первый то и дело бросал на задумчивого Омара выразительные долгие взгляды. Принц Рашид вертел в руках смартфон и поглядывал на малолюдные в этот час городские улицы. Один Хамдан сидел с ноутбуком на коленях, внимательно изучая данные отчета по проекту Aurus ожидавшего их на месте министра экономики аль-Мансури.
— Прекрасно! — подытожил он, подняв голову от экрана и взглянув на попутчиков. — Производство у нас этих машин принесет экономике немалую прибыль в виде налогов, а также создаст значительное количество рабочих мест. Проект долгосрочный. В Tawazun настояли на том, чтобы ввести в производство только люксовые модели линейки Aurus и мы ожидаем, что русские сделают нам щедрый подарок, — он улыбнулся и покачал головой.
В воображении Мухаммада тут же нарисовалась картина того, как Фазза с отцом выезжают из ворот холдинга за рулем блестящих окрашенных в белый Аурусов…
— И почему эти русские лезут сюда со своими лимузинами? — недоумевал Халед. — Разве у них нет места, чтобы производить их дома?
Фазза закатил глаза. Халед аль-Кабир формально прибыл на заключительный этап переговоров в качестве наблюдателя от Саудовской Аравии, тоже заинтересованной в налаживании более тесного сотрудничества с могущественной Россией, но его профессиональная подготовка и познания в тонкостях экономической политики региона оставляли желать лучшего.
— Даже ребенок знает, что Россия уже пятый год живет под жесточайшим давлением из вне, — просветил его Хамдан. — А у нас здесь привилегированная экономическая зона. Где еще, как ни здесь, им будет выгодно производить люксовую линейку авто, чья стоимость на международном рынке стартует от ста семидесяти тысяч долларов?
— Они несомненно очень хитроумны и изобретательны, — заметил, оторвавшись от своего телефона, Рашид.
— О да! — согласился с ним Фазза. — А для нас такое сотрудничество открывает помимо уже упомянутых мной дополнительных налоговых отчислений и рабочих мест, новые перспективы сотрудничества с русскими в качестве партнеров-производителей, выводя обе страны за рамки статуса стран с сырьевой экономикой.
Хамдан говорил с жаром, гордо вскинув покрытую белейшим платком-гутрой голову. Понятно было, что подобное сотрудничество он считал для Эмиратов честью. И хоть сами важные деловые партнеры еще не могли быть полностью уверены в положительном решении, присутствующие уже точно знали, что сегодня соглашение о начале производства русских лимузинов будет подписано.
— Сколько же ты заставил этих русских ждать встречи с тобой? — недобро ухмыльнувшись, спросил Халед.
Фазза прикусил нижнюю губу:
— Это же русские. Они — наши друзья. А потому я выдержал лишь минимальное в таких случаях количество времени в два месяца, сославшись на нашу июльско-августовскую жару.
— У тебя определенно слабость к русским, — засмеялся Халед. — Теперь они будут думать, что ты заинтересован в этом контракте больше них самих.
— У меня нет причин скрывать это от них, Ваше Превосходительство, — обиделся Хамдан. — А кроме того, всем известно, что у них всегда были прекрасные советники-специалисты по странам Залива. У Его Превосходительства Ивана Николаевича, главы их делегации, есть замечательный помощник, который прекрасно разбирается во всех тонкостях ведения дел. Он сумел подобрать нужные слова в своих письмах секретарю министра экономики, выполнял все наши условия и прислал нам с отцом великолепные подарки.
— Подумать только! — искренне удивился Рашид. — И ведь многие злые языки, да покарает их Аллах, говорят о русских, как о грубых, невоспитанных невежах!
— Мы с вами знаем, кому принадлежат эти языки, — ответил ему Фазза. — Американцы и их прихвостни из Европы боятся русских из-за их силы, а нас остерегаются из-за наших денег. Я хорошо это усвоил во время учебы в Сандхёрсте и Лондоне. И я намерен показать, что мы не чей-то задний двор или сырьевой придаток! Мы самостоятельны в наших решениях, нравится это кому-то или нет!
Закончив очередную речь, Хамдан обвел слушателей горящим взором.
— Кузен, ты сейчас так вдохновенно говорил! — восхитился Рашид. — Тебе перед народом выступать надо!
— Да уж, ты — прирожденный оратор, — снова ухмыльнулся Халед. — А вы что в рот воды набрали? — обратился он к Мухаммаду и Омару.
— Я согласен с Фазза, — спокойно отвечал первый.
— А ты, красавчик, чего такой смурной? — спросил Халед, вперив загоревшийся недобрым огнем взгляд в Омара.
— Его зовут Омар, — вмешался Мухаммад, глядя на Хамдана.
Понимавший начальника личной охраны с полувзгляда Фазза мгновенно переключил внимание саудита на себя.
— Знаешь, шейх Халед, я тут подумал, а не устроить ли нам праздник в честь подписания соглашения? Как тебе идея? Ведь тебе нравятся местные вечеринки? У вас в Рияде таких праздников не бывает, точно знаю!
И Хамдан взял в руки свой смартфон, показывая, что готов дать соответствующее распоряжение.
— Ты, как всегда, очень внимателен, Фазза, — криво улыбнувшись, ответил Халед. — А я, ты знаешь, всегда не прочь повеселиться…
И он снова метнул острый взгляд в сторону Омара. Взгляд этот не скрылся от Мухаммада. Он недолюбливал известного своими маниакальными, извращенными наклонностями Халеда, а сейчас и вовсе готов был броситься на него.