Хотя Гребенщиков не скрывает своих симпатий к Горбачеву, его энтузиазм по поьводу новой разрешительной политики Кремля весьма сдержан - осмотрительность, понять которую нетрудно. "Мы не верили им прежде, мы не верим им сегодня, мы не поверим им и впредь, - говорит он с твердостью.- Я имею в виду: кому охота им верить?"
Американская одиссея Гребенщикова началась в январе 1987 года, когда он познакомился с Кенни Шаффером и Мариной Олби, основателями "Белка Интернэшнл" - компании, созданной для популяризации американо-советских связей. Шаффер, который в свое время изобрел радиомикрофон и работал рекламным агентом Джимми Хендрикса, был полон решимости отыскать в Союзе какого-нибудь рокера мирового класса, чтобы представить его западной аудитории. Гребенщиков моментально произвел на него впечатление подлинника, хотя сам русский и выразил сомнение по поводу получения им визы.
Однако в декабре того же года, спустя месяцы византийских переговоров между советскими властями и "Белкой", Гребенщикова отправляют самолетом в Нью-Йорк и вводят в места обитания левиафанов грамзаписи. Вооруженный акустической гитарой и старыми записями АКВАРИУМА Гребенщиков произвел необычайно сильное впечатление на Уолтера Етникова, президента "CBS Records". В самом деле, "Си-БиЭс" оказалась единственной из пяти ведущих фирм грамзаписи, по-настоящему заинтригованной музыкой Гребенщикова (или, может быть, подоспевшей ко времени идеей "русского Дилана"); единственной фирмой, предложившей ему через несколько месяцев контракт. В марте Гребенщиков подписал свой, о семидесяти страницах, контракт с "Си-Би-Эс", не прочитав ни пункта. Еще три месяца спустя в нью-йоркской "Хит Фэктори" началась запись с Дэйвом Стюартом в качестве продюсера.
"Это было как в цирке, - говорит Гребенщиков о сеансах записи "Радио Тишина". - Мы пытались сделать альбом, а вокруг нас вертелась киногруппа, снимавшая все это. Я пыталсяч сочинять песни, а по ходу усваивал, как здесь жить."
В самом деле, трудно представить более сложные условия для создания альбома. Помимо культурного шока, душивших ограничений во времени, вызванных советской выездной визой (28 дней) и возложенной на себя нелегкой задачей сочинять на английском ("Мне попросту хотелось этого"), Гребенщикову также пришлось справляться с бесконечными вариантами, предлагаемыми многоканальной западной студией, и совладать с докучливым присутствием киногрупп режиссера из Англии Майкла Эптида.
Вышедший в результате этого документальный фильм "Долгий путь домой" (по заказу британской телекомпании "Гранада") дает некоторое представление о попытках Гребенщикова совладать со шквалом открывшихся ему музыкальных и технических возможностей, не потеряв своего собственного творческого видения.
Несмотря на все эти препятствия, "Радио Тишина" смогла во многом сохранить дух русских работ Гребенщикова. Пусть временами блеск западного студийного профессионализма заслоняет собой Гребенщикова, однако его страсть и экспериментаторство прорываются в настойчивом рокабилли заглавной песни, в обаятельной, на битловский манер, мелодии "Полей моей любви" и в радостных распевках-заклинаниях песни "Мать", где ему подпевают Энни Леннокс и Крисси Хайнд. Еще более впечатляет то, как английские тексты Гребенщиклва сохраняют сочетание сюрреалистического и мистического - того, что принесло его песням славу в Советском Союзе:
Да, я в порядке
Я - церковь
И я сгораю дотла.
Похоже, Гребенщиков доволен своим американским дебютом, но очевидно и его желание двигаться дальше. "Когда мы записывали это, мне говорили: это для тебя огромный шанс, ты не должен его проморгать, - говорит он. - А я отвечал: какого черта, это лишь первый альбом. Я еще только учусь."