— Где твой друг? — спросил один из них.
— Вот у этого дома, — Роман указал рукой направление, опуская пистолет.
Двое приятелей проворно вернулись в салон автомобиля и свернули на дорожку, указанную Буром. Затормозив у покореженного «мерседеса», они распахнули заднюю дверь.
Монах громко крикнул:
— Пацаны, помогите мне его донести. — Он поддерживал на весу голову Музыканта, изо рта которого вырывалось хриплое дыхание.
Втроем они аккуратно уложили Музыку на заднее сиденье. Фомин вместе с подоспевшим Буром примостились в тесноватом багажном отсеке. Надсадно взревев, «ленд-круизер» резко сорвался с места.
— Друг, — обратился Монах к сидящему за рулем, — давай до ближайшей больнички.
— А где здесь ближайшая? — спросил тот.
Бур, задумавшись на секунду, сказал:
— Здесь на Профсоюзной есть детская больница. Но боюсь, нас там не примут, давай лучше на Вавилова, там травматология.
Минут через семь отчаянной гонки красный джип остановился у травмопункта. Бур с двумя парнями аккуратно вытащили Музыканта из автомобиля и внесли в медицинское учреждение.
Навстречу им вышел молодой врач, мгновенно оценив обстановку, он принялся отдавать лаконичные распоряжения двум медсестрам и высокому санитару:
— Раненого в операционную. Обработать раны, а я сейчас подойду, — договорив, врач скрылся в одной из комнат.
Через минуту он вернулся в коридор в сопровождении широкоплечего гиганта в белом халате с заспанным лицом.
— Любезный, — обратился к молодому травматологу Бур, — сделай так, чтобы мой друг жил, и тогда ты навсегда бросишь работу. Пахать за тебя стану я.
Серьезность данного обещания не вызывала никаких сомнений.
Врач, не решаясь делать преждевременные выводы, неопределенно произнес:
— Постараюсь. Но сами понимаете — мы ведь не боги.
Проследив, как за вышедшими медиками закрылась дверь операционной, Монах с Буром уныло опустились на кушетку и стали ждать. Больше они ничем не могли помочь Музыканту. Остальное зависело от людей, находящихся по другую сторону стены.
Прошло больше часа. Наконец распахнулась дверь, выкрашенная белой масляной краской, и на пороге появился доктор. Его красное от перенапряжения лицо покрылось крупными капельками пота. На ходу доставая из кармана брюк пачку сигарет и прозрачную одноразовую зажигалку, он с наслаждением затянулся.
Остановившись напротив Бура, врач, весело улыбаясь, сказал:
— Ну что, я могу завтра увольняться? — Не дожидаясь ответа, он веско добавил: — С вашим другом все будет хорошо.
Резко вскочив с места, Роман порывисто обнял травматолога за плечи.
— Спасибо, друг. Вот, возьми, — Бур достал из кармана смятую пачку денег и протянул ее врачу. — Извини, но больше нет.
Вежливо отстранив предлагаемую сумму, молодой доктор вымолвил:
— Неужели ты думаешь, я за деньги старался? — В вопросе прозвучал неприкрытый укор. — Спасибо, конечно, но если хочешь сделать мне приятное, купи лучше бутылку водки.
Роман повторил попытку вручить травматологу деньги, однако его жестом остановил Монах, при этом сказав:
— Тормозни, Бур, и спрячь «капусту». Или не догоняешь? Видать, еще не все в этом сучьем мире жлобы и крохоборы, и нормальные люди, слава Богу, пока остались. Лучше дуй в ближайший киоск, скупи у них всю водку и закуску и подгоняй сюда.
Подручный пулей выскочил на улицу, бросив на ходу:
— Я мигом.
Фомин, пристально посмотрев в глаза врачу, проникновенно произнес:
— Если когда-нибудь у тебя возникнут какие-либо проблемы и я смогу их решить — обращайся. Меня зовут Валера, — запоздало представился Монах.
— Юра, — протянул руку врач, — очень приятно.
Только сейчас Фомин начал переваривать события последних часов. На фоне ранения Музыканта все забыли о взрыве. А ведь он предназначался авторитету…
Мысль об этом острой болью вонзилась в сердце.
Вновь возник вопрос: кому нужна его смерть?
Кто так упорно добивается своей цели?
Как положить всему конец?
В который раз Монах задавал себе вопросы и не находил на них ответов…
ГЛАВА 11
Почти неделю Фомин не покидал пределов дачи, проводя все время в обществе Бура, матери и сестер-близняшек. Теперь вместе с ним круглосуточно находились телохранители, занявшие под жилье и спортзал две небольшие комнаты на первом этаже. Монаху с девушками пришлось перебраться на второй.
Дни напролет авторитет читал привезенные с собой книги, смотрел телевизор или резался в нарды с кем-нибудь из охранников.