Борис Медников влетел в кабинет запыхавшись. Одним кивком поздоровался со всеми, сел в кресло возле стола подполковника и спросил:
— Кого ждем?
— Тебя, — коротко ответил подполковник.
— Меня?.. А в чем, собственно, дело? Официальное заключение медэкспертизы я вручил следователю еще вчера утром. Не устраивает разве оно вас?
Гладышев сухо кашлянул.
— Мы, Боря, собрались посоветоваться. С момента происшествия миновало двое суток, но дело топчется на месте.
— Хотите, чтобы я его столкнул?
— Хотим посоветоваться. В первую очередь нас интересует причина смерти старика.
Медников посмотрел на подполковника, затем перевел взгляд на сидящего рядом со следователем прокурора.
— К сожалению, дорогие товарищи, больше того, что я написал в официальном заключении, ничего добавить не могу. Вскрытие показало, что смерть наступила в результате асфиксии, вызванной приемом ацетона.
Прекративший рассматривание фотоснимков Слава Голубев с иронией заметил:
— Боря, ты, как кандидатскую защитил, стал очень умно высказываться.
— Считаю, что разговариваю с умными людьми, — мгновенно отпарировал судмедэксперт. — Для остальных могу разъяснить: старик задохнулся от ацетона, капли которого обнаружены не только в дыхательных путях, но и в легких.
— Косвенных причин смерти с медицинской точки зрения нет? — спросил прокурор.
— Нет. Если не считать воспаления слизистой оболочки носа, называемой в простонародье насморком… — Медников хитровато покосился на Славу Голубева: — Я понятно говорю, товарищ Голубев?
— Понятно, товарищ кандидат медицинских наук.
— Так вот, если не считать хронического насморка, которым страдал старик, он был практически здоров. Перед тем как выпить ацетон, старик пил водку, однако признаков алкогольного отравления не обнаружено.
— Кто же ему подсунул этот ацетон? — будто рассуждая сам с собою, спросил подполковник.
— Вопрос не по моей части.
— Имею в виду: не сам ли старик хлебнул ацетона, чтобы свести счеты с жизнью?
— Для таких целей самоубийцы предпочитают уксусную и соляную кислоты. Ацетон у них не котируется.
— Сколько старику было лет?
— Семьдесят четыре — семьдесят пять.
Подполковник повернулся к эксперту-криминалисту Семенову. Привыкший к уставному порядку, Семенов поднялся со стула и открыл папку, которую до этого держал на коленях.
— У меня такое предположение, — заговорил он, — что ацетон, выпитый стариком, был налит в стакан другим человеком. Во-первых, на поднятой у трупа бутылке отпечатков погибшего нет. Есть они только на осколках стакана. Во-вторых, из отпечатков, обнаруженных на бутылке, самые свежие и пригодные для идентификации — отпечатки пальцев и ладони правой мужской руки. Они дают основание предполагать, что этот мужчина наливал ацетон в стакан. Пальцы крупные, рука, судя по величине и оттиску ладони, сильная. Есть пальцевые отпечатки этой руки и на осколках стакана, В нашей дактилоскопической картотеке подобных отпечатков нет. Отпечатков старика тоже не имеется…
— Надо запросить Главный информационный центр МВД, — воспользовавшись паузой, вставил Голубев.
— Уже запросили, — взглянув на него, сказал подполковник.
Семенов достал из папки несколько фотографий, разложил их в определенной последовательности на столе и заговорил снова:
— Любопытные выводы напрашиваются при изучении следов на проселочной дороге в районе обнаружения трупа. Судя по тележному следу и отпечаткам копыт лошади, у которой правая передняя нога не подкована, подвода двигалась со стороны полустанка. Метров пять не доезжая до костра, она свернула с дороги и остановилась на опушке рощи. За нею ехали на другой подводе, которая двигалась в этом же направлении и останавливалась на дороге, свернув к обочине, напротив костра. Судя по тому, что лошадь ни разу не сменила ногу, стоянка была короткой, но со стороны костра кто-то подходил к телеге. Отпечатки сапожных подошв сорок шестого размера подсказывают, что это был рослый мужчина.
— Возница не слезал с телеги? — спросил подполковник.
— Следов нет.
— А лошадь подкована?
— Да. После костра подводы поменялись очередностью и, проехав проселочной дорогой около ста метров, выехали на шоссе со щебеночным покрытием. Здесь их след обрывается… — Семенов, задумчиво глядя на разложенные по столу снимки, помолчал. — Бирюков привез из Березовки надломленную подкову. Вместе с ним мы пробовали определить: не от той ли лошади, которая сворачивала к роще, эта подкова? К сожалению, положительного результата не добились, так как к расковавшемуся копыту налип грунт и гипсовый слепок со следа получился неудачный. У меня все.
— Ну а что Бирюков с Голубевым узнали в Березовке насчет Глухова? — спросил прокурор.
Антон спокойно, с необходимыми подробностями стал докладывать о своих наблюдениях, не умолчав при этом и о «художествах» Торчкова. Когда он закончил говорить, началось оживленное обсуждение, итог которому подвел подполковник Гладышев:
— Считаю, товарищи, версию с Глуховым надо отработать до конца. И вот почему. Во-первых, ацетон на полустанке обнаружен только у его племянника; во-вторых, в четверг Глухов приезжал к племяннику на лошади и вернулся в Березовку поздно ночью; в-третьих…
— Смерть старика наступила близко к полуночи с четверга на пятницу, — быстро добавил судмедэксперт Медников.
— Правильно, Боря, — посмотрев на него, сказал подполковник.
Следователь Лимакин повернулся к прокурору:
— Может, вызовем Глухова на допрос? Или мне в Березовку съездить с ним побеседовать?
Прокурор отрицательно покачал головой:
— Не торопись становиться на официальные рельсы. Если Глухов виновен, это прежде времени насторожит его. Надо обстоятельно допросить племянника. Признаться, первоначальные показания этого молодого человека мне совершенно не нравятся. Что-то крутил он тебе…
— А я сейчас же поеду в райпотребсоюз искать однорукого заготовителя, — решительно сказал Слава Голубев. — Не случайно, по-моему, состоялась ночная прогулка по Березовке до дома Глухова.
Прокурор утвердительно кивнул:
— Хватит совещаться, начнем работать.
Гладышев посмотрел на Антона:
— Останься на минутку.
Все почти одновременно поднялись. Когда дверь за ушедшими закрылась, подполковник, глядя на Антона, заговорил:
— Из управления торопят, чтобы ты ехал к новому месту работы. Я взял на себя смелость сказать, что в ближайшие дни выехать не сможешь, поскольку работаешь в группе по расследованию происшествия. Приказ о твоем назначении уже подписан, но, если согласишься недельку поработать у нас, управление возражать не будет.
— Откровенно говоря, Николай Сергеевич, перевод в областной розыск меня особо не радует, — сказал Антон.
— Вот это напрасно. Годы идут, расти по службе надо. Повременить с отъездом прошу лишь до той поры, когда прояснятся обстоятельства смерти обгоревшего старика. Интуиция мне подсказывает, что расследование пойдет трудно. Прокуратура, как сам слышал, уже два дня впустую работает. — Подполковник задумался. — И потом… Встревожил меня лотерейный билет Торчкова. Неужели в сберкассе нечистые на руку людишки завелись?.. Жаль, сегодня воскресенье — сберкасса закрыта… Когда Торчков получал там деньги?
— Говорит, в начале августа, число не помнит.
— Надо бы узнать точно, чтобы с конкретными сберкассовскими работниками говорить.
— В день получения денег Торчков привозил в поликлинику старушку Гайдамакову из Березовки. В регистратуре должна остаться отметка, какого числа она была на приеме у врача.
— Попробуй сегодня это выяснить.
— Поликлиника, по-моему, тоже сегодня не работает.
— Ну это не сберкасса. — Гладышев придвинул к себе телефонный справочник. — Сейчас позвоню заведующей на квартиру, договорюсь с ней…
В поликлинике Бирюкова ждало разочарование — Гайдамаковой там даже и не числилось. Перебрав многолетнюю картотеку пациентов, фамилии которых начинались на букву Г, и внимательнейшим образом прочитав длинный список посетителей за последние два месяца, Антон извинился перед заведующей, что напрасно побеспокоил ее в выходной день, и вышел из регистратуры. Затем на всякий случай завернул к дежурному врачу районной больницы, но там, как и следовало ожидать, имелись сведения только о больных, лечившихся или лечащихся стационарно. На ходу прикидывая, куда и по каким делам могла приезжать в начале августа старуха Гайдамакова, Бирюков неожиданно словно натолкнулся взглядом на скромную вывеску районного отдела социального обеспечения. Судя по открытому рядом с вывеской окну, в райсобесе, несмотря на воскресенье, работали, и Антон решил навести справку здесь.