Чувство времени у пурпурных было не слишком развито, но все-таки каждому было понятно, что на утреннюю поверку, если это можно так назвать, Рос-тик отчаянно опаздывал.
До аэродрома оба вас-смера его тоже проводили, объяснив довольно просто:
- Ты же не имеешь наследников... А у Вяленого разные друзья имеются, если он что-нибудь отчаянное предпримет, то может и вовсе твой выигрыш отсудить.
И на аэродроме все пошло совсем не так, как предполагал Ростик. Он-то хотел побыстрее разделаться с обычными записями в журнал явки и отправиться куда-нибудь, чтобы выспаться, если с его нынешней каморкой было не все понятно, то можно было завалиться в какую-нибудь гостиницу, ведь есть же в Висчен-Ца гостиницы... Но его продержали в комнате, где обычно собирались экипажи для полета, а потом вдруг посадили в антиграв и отправили в разведку куда-то на север. Без Падихата или Ободранного, с незнакомым экипажем.
Но нет худа без добра. Пока они летели, Рост сделал вид, что задумался, а на самом-то деле отлично выспался, даже немного с избытком. Никаких восхунов внизу он не заметил, а если бы даже они и были, то Рост находился в таком состоянии, что был абсолютно не способен их почувствовать. Переночевали в каком-то крохотном городишке, всего-то на несколько тысяч жителей, напоминающем обжитой форт, и на следующее утро снова вылетели. На этот раз оказались над лесом, так что Ростик даже стал присматриваться - что тут может быть интересного. Но снова ничего любопытного не нашел.
На третий день обнаружили какое-то племя вос-хунов, но они так решительно принялись отбиваться от единственного антиграва, на котором находился Ростик, что пилоты не решились на смелую атаку. А так как передать сведенья об обнаруженной группе восхунов было некому, то вернулись в уже знакомый Ростику полуфорт-полугород.
На четвертый день в нем собралось уже с три десятка обычных антигравов и даже два крейсера. Этой армадой и вылетели на штурмовку, довольно быстро определили цель и разметали обнаруженных восхунов, которые по непонятной причине не сменили даже направления движения, не попробовали спрятаться и поплатились за это. Их долбили, пока бой не затих по причине полного уничтожения противника. Но и восхуны эти оказались серьезными ребятами - три машины погибли и еще семь были изрядно повреждены.
После боя Роста почти без отдыха отправили назад. Он и тут не терял времени, медленно, осторожно, едва ли не на ощупь обдумывал, что и как он теперь должен сделать. В Висчен-Ца прилетели уже под утро, так что у него было время даже немного подремать, а главное, он вдруг почувствовал себя свежим, готовым к любым проверкам.
Поутру он решил на аэродром не ходить и настроился было выспаться по-настоящему, но к нему вошли сразу три городских охранника. Рост даже заподозрил что-то не слишком для себя веселое, но охранники тем не менее согласились подождать, пока люд, как он им сказал, приведет себя в порядок. Может, и не расстреляют сразу, раз уж позволили ему настолько не торопиться, думал Ростик, шагая впереди своих конвоиров.
Они пришли в относительно богатую часть города, где селились только зажиточные горожане, что как-то размывало обычный принцип разделения по расам, принятый в городах пурпурных. Дом, в который его ввели, был бы красивым, если бы не его аляповатая, местами откровенно скверная обстановка и странный запах, отдающий старым болотом. После чистых стен имения Савафа, огромных и отлично проветриваемых его залов Ростику все прочие дома представлялись слегка давящими, как каюты на корабле, где он провел слишком много времени.
Тут его ожидала Пинса, вот уж она-то расположилась с удобствами. Возлежала, почти как настоящий чегетазур, в обширном, обитом мягчайшей кожей кресле, более похожем на лежанку, и жевала виноградины, которые ей в рот накладывал Лодик. Тот тоже время от времени таскал ягоды, но не жевал их, а глотал целиком.
Она еще не потеряла возможности жевать, подумал Ростик, разглядывая несупену, в которой вдруг очень многое проявилось от каменноподобия Савафа.
- Явился, - объявила ему Пинса, в отличие от прошлых встреч, не ментально, а вслух. - Заставил отправиться в эту дыру... - Она перешла на какую-то ментальную скороговорку, но Рост не слишком в нее врабатывался, кажется, это была просто ругань.
Наконец Пинса закончила довольно странной репликой:
- Даже дом не мог выиграть получше. Тогда-то Ростик и понял. Он еще раз оглядел комнату, в которой они находились, припомнил коридоры и комнаты, по которым его провели, и для верности переспросил:
- Это тот особняк, которым заплатили... за недостающую часть моего выигрыша?
- Именно, Рост-люд, - подтвердил Лодик. Он, как это ни удивительно, отчего-то веселился. Или просто наслаждался моментом, все-таки в нем было немало озорства или даже того, что люди называют юмором, хотя бы и специфическим. - И добавлю, - он мельком посмотрел на Пинсу и понял, что она не возражает против его участия в разговоре, - это было непросто. Никто, кроме несупены, не мог бы добиться, чтобы с тобой рассчитались справедливо.
- Значит, - сказал Ростик, обращаясь на этот раз к ярку, - это мой дом?
- Нет, это дом тех, кому ты принадлежишь, - пояснил Лодик и снова посмотрел на Пинсу. Для верности подложил ей еще горсть виноградин в ротовую щель. - Ты не имеешь права домовладения, потому что... В общем, это проблема юридическая, не стоит в нее вдаваться.
- Ты слишком хорошо натренирован в ментальном плане, чтобы играть, проговорила Пинса, жуя. - Это и было главным возражением... прежнего владельца этой хибары.
- С домом - допустим, - кивнул Ростик. Ему и в самом деле это нелепое сооружение было ни к чему. - А что с деньгами?
- Тебе оставили некоторую их часть, - пояснил Лодик. - Остальное ты будешь получать по мере надобности. И с разрешения хозяев.
- Все-таки я не все понимаю, - сделал Ростик, удивленное лицо, хотя стоял, как всегда в присутствии Пинсы, вытянувшись. - Что значит - я слишком натренирован, чтобы играть?
- По сути, все, что ты умеешь, принадлежит Савафу-то-Валламахиси, потому что именно он работает с тобой. - Лодик посмотрел на Пинсу, потому что дальше он не знал. Он вообще вдруг стал не слишком уверенным.
- Тогда я хотел бы понять, что со мной такого особенного сделали? высказался Ростик, набравшись мужества.