— Кстати, я уже слышал о ночном пожаре в архивах, — лицемерно вздохнул Вольф. — Какая ужасная беда. Из-за головотяпства сотрудников сгорела важнейшая агентурная база по всему миру. Утрачены данные о тысячах опытных профи, проворачивавших уникальные операции в Европе, Азии и Америке.
— Слава богу, не вся база, а значительная часть. И жаль, в неё вошла именно та сеть, которую мы с вами скрупулезно собирали и выстраивали за долгие годы работы, — печально добавил Гельмут. — Казалось бы, следите за проводкой, вовремя меняйте аварийные участки и проблем не будет. Стоило вам уйти геноссе Вольф, в министерстве начался форменный бардак.
— Это все конечно ужасно, но давай вернемся к твоей поездке. Что ещё можешь сказать по Елизарову?
— Хладнокровен, в критических ситуациях сохраняет спокойствие. Быстро принимает правильное решение. Спокойно воспринял, что уходить придется другим путем. Никаких истерик и претензий. Несколько часов ждал меня в кабинете склада. Как мне доложили, соблюдал все инструкции, сидел тихо. Когда нас проверяли полицейские, держался отлично. С пограничниками тоже, сидел с каменным лицом. Во второй раз, когда гауптман что-то заподозрил, при отключении света, вырубил его одним ударом. Не тупил, не дергался, действовал быстро и грамотно, как профи.
Полковник чуть помолчал и нехотя добавил:
— Похоже, вы геноссе Вольф, в очередной раз оказались правы. Пока все говорит о том, что с Елизаровым стоит сотрудничать.
— Я это чувствовал, интуитивно, — улыбнулся Вольф. — Да и то, как держался этот парень, как разговаривал и поступал, показывало — он искренен.
— Сегодня днем, он снова хочет встретиться с вами. Отдать нам оставшиеся деньги и дать новые задания.
— Хорошо, раз хочет — встретимся, — кивнул бывший глава «штази». — Тем более, мне есть чем его порадовать. Мне удалось встретиться с Рунге даже раньше, чем надеялся. Вчера вечером мы обо всем договорились. Он поможет компании Елизарова заключить контракты.
Глава 22
Подмосковье. Окрестности деревни Андрейкино. Девять часов вечера.
Белая «шестерка» притормозила у покосившегося забора. Захлопали дверцы. Из машины вылезли трое. Худощавый мужчина чуть выше среднего роста и холеным лицом, здоровяк с бочкообразной грудью и высокий плечистый парень.
— Не нравится, мне всё это Барин, стрелки все эти непонятные на отшибе, — прогудел здоровяк, обозревая заброшенный дом, возле полуразрушенной изгороди. — Как бы твой Шалва нам подлянку не приготовил.
— Не должен, — угрюмо буркнул худощавый. — Мы с ним одной ниточкой повязаны. Понимать обязан, что потом произойдет. Мы даже ничего делать не будем. Если воры узнают за долю, которую он с нас имел, сами ему предъявят, и перо в пузо загонят.
— Бизон, вечно ты кипеж из ничего поднимаешь. Есть шанс Верку и Пику вытащить, я даже к черту на рога попрусь, — злобно ощерился плечистый парень. — Сам знаешь, за неё я любому кадык вырву.
— Не вибрируй, Дикий, -здоровяк криво усмехнулся. — Порвешь этих фраеров как Тузик грелку, я не против. Просто ощущения у меня поганые. Подставой пахнет.
— Пацаны, вы побазарить с Шалвой приехали? — от черного подгнившего сарая, отделилась тень. Взгляды троих устремились на шагнувшего навстречу невысокого паренька. Внешне и по повадкам он напоминал обычного гопника. Но холодные глаза с наглой блатной хитринкой, развеивали это заблуждение.
— Допустим, — буркнул худощавый. — Ты, кто такой будешь? Обзовись. Что-то я тебя раньше среди пацанов Шалвы не видел.
— Устин, я, — усмехнулся паренек. — А ты Барин?
— Это подстава пацаны, отвечаю, — внезапно завопил Дикий. — Я вспомнил этого хрена! Он — елизаровский! Той ночью, перед движухой, вместе с остальной компанией в «Нику» подъезжал.
Моментально сориентировавшийся Барин рыбкой прыгнул через покосившийся забор и исчез, укрытый зеленой стеной деревьев и кустарников. Паренек шустро нырнул за толстый ствол дерева рядом. Дикий и Бизон схватились за оружие, дернулись к машине, но не успели.