Под утро меня как обычно начало тошнить. Выпутываясь из цепких объятий Джиён, тихо прошёл в ванную и склонился над унитазом. Меня выворачивало наизнанку, опять. Хотя чему тут удивляться? С каждым днём становится всё хуже и хуже, и я знаю, что будет потом. Высвободив почти пустой желудок, я почувствовал слабость и головокружение. Не хотелось, чтобы Джиён видела меня в таком состоянии, поэтому пришлось собрать последние силы и, натягивая одежду, выйти на улицу. Прохладный воздух сразу же ударил в нос и немного взбодрил. Кое-как добравшись до озера, лёг на берегу и закрыл глаза. Лишь бы Джиён не проснулась раньше времени. Не хочу, чтобы она видела меня таким. Слабым и больным. Впрочем, разве можно убежать от неизбежного? Рано или поздно она заметит моё состояние. И что тогда? А что будет, когда настанет день операции? Так или иначе, мне придётся раскрыть ей правду. Вопрос лишь когда?
Ветер неторопливо перебирал зелёную листву, создавая успокаивающий шелест. Где-то на фоне раздавались звуки птиц. Всё было настолько идеально, что на минуту мне показалось, что я очутился в раю. И этот голос, зовущий меня по имени, принадлежит прекрасному ангелу.
— Ты здесь, — выдохнул мой ангел и присел рядом. — Я думала, ты оставил меня, — слова больно проехались по сердцу. Скоро, очень скоро я действительно оставлю её. — Почему ты здесь?
— Я рано проснулся, не хотел будить тебя и поэтому решил немного прогуляться, — я не хочу ей лгать, но глядя в карие глаза просто не знаю, как сказать правду.
— А я уж было решила, что ты посчитал меня сумасшедшей и уехал, — она грустно усмехнулась, и я приподнялся на локтях, окидывая её взглядом. Ох, не стоило этого делать. Девушка внимательно смотрела на моё лицо, после чего нахмурилась и закусила губу. — Гуки, — тихо позвала она, — у тебя точно всё в порядке? — За годы моей карьеры я научился хорошо врать и скрывать настоящую правду. Обычно это делалось легко и просто. Но почему сейчас этот пристальный взгляд и чувственный шёпот выбивали весь воздух из лёгких?
— Да, — мне пришлось приложить максимум усилий, чтобы голос звучал ровно и непринуждённо, — неделя просто выдалась тяжёлой. — Я аккуратно встал, отмечая, что тошнота и головокружение почти прошли, и подал руку Джиён. — Итак, овечка, у волка на тебя сегодня большие планы, — кто-нибудь остановите меня. Джиён широко распахнула удивлённые глаза и покачала головой.
— А в эти большие планы не входит съесть меня? — она специально сделала голос писклявым и захлопала длинными ресницами.
— Нет, — рассмеялся, и взяв девушку за руку повёл в дом.
День действительно оказался очень насыщенным. Мы купались в озере, готовили вместе, гуляли по лесу, жарили зефир, сидели у костра, дурачились и веселились. Я учил Джиён играть на барабанах, видя, как с каждой секундной её мир приобретает разноцветные краски. Осознавая это, я был рад, что когда настанет моё время уйти, Джиён будет жить полной, насыщенной и яркой жизнью. Вместе с тем, отчего-то на душе становилось тяжело, когда понимал, что меня не будет в её будущем. Я не увижу её счастливые, искрящиеся глаза, широкую искреннюю улыбку, не услышу чистый, заразительный смех и бархатистый голос. Почему меня это так тяготит? Джиён с самой нашей первой встречи поразила меня и заняла мои мысли. В ней было что-то особенное. И если бы не моя болезнь…
Время удивительное слово, каждый понимает его по-разному. Люди привыкли всё измерять. И даже необъятное время поделили на секунды, минуты, часы, дни, месяцы и года. Но разве можно уместить его в эти рамки? Может пройти всего минута, а кажется, будто прошла целая вечность. Иногда наоборот, пролетает целый год, но на деле кажется, что наступил всего лишь следующий день. Зачем вообще считать время? Почему нельзя просто наслаждаться моментами? И забыть, что всему есть конец.
Для меня месяц показался как один день. С Джиён было настолько хорошо, что я забывал на какое-то время о болезни и наслаждался каждой секундой проведенной рядом с девушкой. Я видел, как она всё больше раскрывается и доверяет мне. Более того, Джиён начала больше улыбаться, смеяться. Становилась радостной и счастливой. Она хорошо сдружилась с Тэхёном и несколькими нашими подругами. Конечно, исцеление от такого потрясения и ужаса, которое она пережила в прошлом, быстро не наступает. У неё всё ещё случались приступы паники, но их стало гораздо меньше. Правда, кошмары продолжались, однако девушка быстро засыпала после них и обходилась без снотворного. Пусть маленькие, но победы. И это, несомненно, радовало. Ну, а для меня всё становилось только хуже. И дело даже не в физическом здоровье, которое определённо ухудшалось. Куда труднее было контролировать свои желания и действия. Сколько раз моя рука застывала на мягких волосах, желая притянуть девушку ближе? Сколько раз глаза впивались взглядом в идеальные губы? А сколько было борьбы внутри меня, когда Джиён прижималась и крепко обнимала? Если моя болезнь не убьёт меня, то вероятно я сойду с ума. Невозможно быть другом для девушки, в которую, похоже, влюбился.
POV JIYEON
Прошло уже полтора месяца с того дня, как мы познакомились с Чонгуком. И после тех выходных на озере, мы виделись чуть ли не каждый день. Гук учил меня играть на барабанах, исполняя мою давнюю мечту. Он забирал меня после работы, и мы вместе ужинали. Много гуляли, общались и проводили время в компании Тэхёна и нескольких их друзей. Не знаю как, но присутствие Гука в моей жизни стало неотъемлемой частью. Я уже не представляла себе жизнь иной. Он был маляром, раскрашивающим яркими цветами серую повседневность. Вселял огромное желание вернуться к полноценной и привычной мне жизни. Ччонгук стал моим светом среди мрака и тьмы, огнём, ведущим к свободе и счастью. Единственное, я никак не могла понять, почему у этого пламенного и яркого костра внутри, такая бледная оболочка снаружи. Гук стремительно терял в весе. Выглядел он по-прежнему превосходно просто мышцы стали более очерченными, а черты лица гораздо более острыми и резкими, чем раньше. Все мои попытки выяснить, в чём дело провалились с треском. Парень лишь отмахивался и говорил, что тренировки и репетиции к предстоящему концерту сильно изматывают. Плюс он работает над новым материалом для группы. И всё это естественно сказывается.
Был и другой момент, который тревожил меня не меньше. Гук вёл себя так, словно кто-то нажимал кнопку и его било током, каждый раз как он хотел прикоснуться ко мне или смыть границы нашей дружбы. Я не понимала его поведения. Если я ему нравлюсь, почему он не хочет начать встречаться? Из-за того ужаса, что мне пришлось пережить? Считал ли он меня грязной, сломанной и испорченной, как и Минхо? А может со всеми моими паническими атаками и кошмары я казалась ему сумасшедшей, и он общался со мной из жалости? Или я просто не нравилась ему как девушка? Тогда почему он засматривался на мои губы, и в его взгляде отчётливо читалось желание поцеловать меня? Чонгук первый парень за два года после тех событий, который смог пробиться через защитную стену, что выстроил мой мозг. Он единственный, кто заставил моё сердце биться чаще не из-за страха, а из-за желания. И мне хотелось быть кем-то больше, чем друг. Снова ощутить вкус его губ и почувствовать тепло на кончиках пальцев.
Чонгук заехал ко мне домой, чтобы показать эскиз тату, что он придумал специально для меня. Это был ещё один пункт в моём списке, который сейчас казался мне слишком коротким. У парня было хорошее настроение, хотя выглядел он уставшим. Но я знала, каким будет ответ, если спрошу всё ли в порядке. Поэтому я сосредоточилась на красивом рисунке. Эскиз тату был превосходным. Он полностью перекрывал мои шрамы на запястье. Верхний шрам скрывался за первой чёрной линией, на которой расположилась одна из нот, шрам посередине закрывала линия кардиограммы, где сбоку было сердце, переплетённое со скрипичным ключом, а третий шрам закрывала ещё одна линия с нотой. Просто, со вкусом и очень символично.
— Ну как?
— Потрясающе! Гуки, спасибо тебе! — я кинулась к парню и крепко обняла его.
— Тогда поехали в салон, — Гук слегка улыбнулся и провёл рукой по моим волосам, перебирая длинные пряди.