Если, конечно, мы переживем сегодняшнюю ночь.
— Держись в тени, — шепчет Роман, когда я случайно забираю слишком далеко вправо. Мы приближаемся к самой высокой точке скалистых стен, оставаясь невидимыми в тени, но я немного теряю самообладание, когда моя спина начинает гореть — чёрт бы побрал Романа за то, что он был прав насчёт моих мышц, — и я замечаю, что на мгновение попадаю в луч света, падающий из зеркала вдалеке над нами.
Роман протягивает руку и тянет меня обратно в тёмное пространство, когда я не могу сразу же сделать это сама, и, к моему удивлению, он не бросает «Я же тебе говорил», на что он был более чем вправе добавить.
— Давай перейдём через этот выступ, — говорит он вместо этого, указывая на то место, где небольшой — и естественно образованный — выступающий участок ведёт почти прямо к замку через дорогу.
Мы собираемся вылететь из тени вдоль стены и пересечь сам город. Если я что-то и знаю, охотясь на улицах Вегаса, так это то, что большинство людей, сверхъестественных существ и демонов не смотрят вверх. Если их внимание не привлекает что-то наверху, они, как правило, сосредотачиваются на том, что находится на уровне их глаз. Мы можем использовать это в своих интересах, но это означает, что отчаянное хлопанье крыльями или столкновение с какими-либо каменными гранями и смещениями камней — ужасные идеи.
Твёрдо помня об этой опасности, я стискиваю зубы, чтобы справиться с болью в протестующих мышцах по обе стороны позвоночника, и медленно скольжу вдоль выступа, стараясь ни о что не удариться по пути. Прямо под нами лязг промышленного оборудования продолжает нарушать тишину, но при этом заглушает хлопанье наших крыльев. Я не сомневаюсь, что на уровне земли было бы намного шумнее.
Роман не раз вмешивался и исправлял мой путь, но, по большей части, игнорирование боли помогает мне добраться туда, куда мне нужно. Когда мы доходим до конца выступа, который скрывал наши движения, в поле моего зрения мелькают яркие отблески от далеких камней. С этого момента начинается самая опасная часть нашей миссии. Здесь около дюжины ярдов абсолютно открытого пространства, и, как отмечалось ранее, большинство гоблинов не будут смотреть вверх, но мы уже почти на верхних уровнях замка. Если кто-то выглянет из здания, из этих высоких комнат, он будет смотреть прямо на нас.
— Давай действовать быстро, хватать добычу и убираться отсюда, пока никто ничего не заподозрил, — говорит Роман низким и рокочущим голосом. Его обычный тон ровный и обаятельный, голос достаточно глубокий, чтобы у меня мурашки побежали по спине, но не настолько глубокий, чтобы я боялась, что он вот-вот сорвётся на крик. Однако сейчас у него баритон существа, которое вот-вот превратится в волка, и я задаюсь вопросом, не более ли он недоволен опасностью, с которой мы вот-вот столкнемся, чем я.
Или, может быть, его обходительная сторона наконец-то взяла паузу, дав волю своей тёмной стороне.
— Хорошая идея, — говорю я, устремляясь вперёд, когда чувствую его руку на своём плече.
— Может, тебе стоит подождать здесь, — говорит он. — Двое скорее привлекут внимание, чем один, и я лучше контролирую свои крылья.
Я мгновенно хмурюсь.
— Нет.
— Нет?
Я взмахиваю крыльями, не обращая внимания на боль, и скольжу мимо него с большим самообладанием, чем раньше, — простая случайность, но он этого не узнает.
— Нет, — рычу я, проходя мимо него.
Я вижу медленную улыбку Романа, прежде чем он поворачивается и бесшумно выходит на открытое место рядом со мной.
Мы добираемся до замка меньше чем за минуту, направляясь прямо к самой высокой вершине в центре, где находится герб гоблинов и их символ. Бриллианты здесь намного ярче, чем в видении, они мерцают в свете, падающем с потолка. Они ослепляют, и это помогает скрыть серебряную застёжку, расположенную чуть выше их центра.
Я замедляю движение крыльев, приближаясь к замку. К счастью, я не вижу гоблинов в окнах верхних этажей замка. Даже те несколько гоблинов, которых я вижу, передвигающихся далеко внизу, кажутся сосредоточенными на своих задачах. У нас ушло так много времени на то, чтобы пройти по туннелям, что сейчас уже очень поздно — близится полночь — и большая часть гоблинского населения, должно быть, спит, хотя звуки и движение с нижних уровней определенно указывают на то, что у них ночная смена каменщиков и землекопов.
Мы приняли правильное решение, придя сюда в такое позднее время.
Когда я поравнялась с гребнем, острая боль пронзила мою спину, и я была вынуждена протянуть руку через плечо, чтобы потереть больные места. Чёрт, через несколько минут боль станет невыносимой, и я не могу понять, почему моё исцеление оборотня не помогает справиться с нагрузкой от тяжёлых крыльев.