— Я пока не уверен, — взяв меня за руку, он притягивает меня ближе к себе, неожиданно защитным жестом, хотя его внимание сосредоточено на том, что нас окружает.
Внутри мебель и декор такие же серебристые, золотые и блестящие, как и снаружи здания. Тяжелые шторы и дамасские панели на стенах выполнены в тёмно-синем цвете. Многочисленные люстры украшают потолок, мерцая на огромных квадратных мраморных плитках, которыми выложен пол, и на тех участках стен, которые не покрыты панелями. Сам мрамор прорезан золотыми прожилками — возможно, это настоящее украшение. «Бронзовый доллар» — одно из самых новых зданий на полосе, и, учитывая, что проживание в самом простом номере обходится минимум в тысячу долларов за ночь, меня не удивляет, что интерьер здесь является воплощением роскоши и стиля.
Лифты в вестибюле охраняются двумя мужчинами: крепкими, лысыми, с татуировками на голове, которые могли бы сойти за близнецов, настолько они похожи. Они проверяют, есть ли у каждого, кто хочет подняться на лифте, ключ от номера, прежде чем разрешить им пройти.
Я поднимаю взгляд на Романа, который не перестаёт держать меня за руку. Это лёгкое прикосновение, но от него ко мне проскальзывает мельчайшая искра энергии.
— Это гоблины в человеческом обличье, — он одаривает меня мрачной улыбкой. — Я могу о них позаботиться.
Скользнув ладонью по моей руке и переплетая наши пальцы, он увлекает меня за собой, направляясь к охранникам.
— Джентльмены, — говорит Роман с широкой улыбкой, его голос полон мёда. — Вы ведь помните меня и мою жену, не так ли?
Мужчина справа от нас энергично кивает Роману.
— Конечно, мы вас помним.
— Мы остановились на пятьдесят третьем этаже, но потеряли ключ от номера, — продолжает Роман. — Вы ведь можете нам помочь, правда?
Парень слева от нас тоже кивает.
— Я помогу вам. Мой ключ может открыть вам доступ.
Когда мужчина справа от нас поворачивается, чтобы проверить ключ от номера у пары, идущей за нами, другой гоблин ведёт нас к ближайшему лифту и достаёт свой собственный ключ, прежде чем нажать кнопку пятьдесят третьего этажа. Он выходит из лифта с приятным «Хорошего дня».
Он не оглядывается назад.
Эйс и Лука прижимаются к моим ногам, когда двери лифта закрываются. Даже крутым демонам-волкам нужна близость своей стаи, когда они оказываются в неудобной ситуации.
Через минуту нам нужно будет приготовиться пройти мимо дневной охраны, но пока у нас есть секунда, чтобы поговорить.
— Как ты это делаешь? — спрашиваю я Романа, когда металлический ящик начинает подниматься. — Убеждаешь других делать то, что ты от них хочешь?
Он встречается со мной взглядом, и — чёрт возьми! — между нами так много недосказанного.
— Я всего один раз пытался применить это к тебе, — говорит он, снова понимая, о чём я не задала вопрос вслух. — С тех пор ни разу.
— Той ночью возле бара, — бормочу я, вспоминая, как он подошёл ко мне и моим сёстрам после нашей смены. Он улыбнулся — простой, чёртовой улыбкой — и я почувствовала, как будто он говорил мне, что я в безопасности, что я могу ему доверять. За исключением того, что я на это не купилась.
— Ты пытался убедить нас отказаться от этой миссии, — говорю я. — Это не сработало.
— Это была моя вторая подсказка, что ты элитный демон, — говорит он. — Прикасаться к тебе и не чувствовать твоих эмоций было третьей.
Я поворачиваюсь к нему, вглядываясь в его ледяные зелёные глаза, требуя правды.
— Что было первым?
Его челюсть сжимается.
— Твои…
Я вздрагиваю, когда Эйс бросается к дверям лифта, его внезапное рычание прерывает речь Романа и заставляет нас обоих обернуться.
Лука подскакивает к Эйсу, оба волка принимают боевую стойку. Их шерсть вздыблена, энергия устремлена к закрытым дверям, фиалковые глаза образуют фиолетовые щёлочки на мордах. Они запрокидывают головы и издают резкий предупреждающий звук.
Они так не воют, если только что-то не в порядке.
Действительно, чертовски не в порядке.
Глава 33
Вой волков стихает, когда открываются двери лифта, и воцаряется жуткая тишина.
Пространство за лифтом тёмное, гнетущую атмосферу нарушает только мерцающий багровый свет, исходящий откуда-то справа. С каждым лучом света комната за нами то светлеет, то темнеет, тот же самый вход, который мы видели в видении, показанном нам Ателлой, — большое пространство, выложенное плитками, которые становятся ослепительно яркими каждый раз, когда на них падает кроваво-красный свет.
У входа никого нет.
— Где дневная охрана? — спрашивает Роман низким рокочущим голосом, протягивая руку, чтобы удержать двери лифта открытыми. Его брови опущены, глаза сузились до грозных зелёных щёлочек. — Я ни хрена не чувствую.