Как и Мама, когда её поразила сила кошмаров, все павшие покрыты потом, капли жидкости блестят на свету.
Я успокаиваю своё дыхание и перевожу взгляд на потолок.
Высоко надо мной на потолке потрескивает и рассыпает искры большая бордовая руна.
Руна, которую я видела в баре, в котором я работаю, была слишком сложной для запоминания, но эта очень похожа на неё. Один край руны обожжён и зазубрен, из него вьётся дым. Руна появляется и исчезает в виде импульсов. Это как поврежденная нить в старомодной лампочке, которая пытается зажечься и не может.
Я ничего не могу сделать для сверхъестественных существ в этой комнате — или для людей, находившихся в ней раньше. Единственное, что сейчас может спасти любого из этих людей, — то же средство, которое пробудит Маму ото сна: отправить Руна обратно в Подземный мир, где ему самое место.
Роман шагает за мной, его взгляд, устремлённый в потолок, только усиливает ярость, быстро заполняющую его лицо.
— Чёрт возьми. Он набирает силу, чтобы выводить из строя сверхъестественных существ такого уровня.
— Это определённо работа Мастера, — говорю я. — Если бы мы сюда не пришли, эти демоны низкого уровня продолжали бы питаться страхом и становиться сильнее. Рун хочет, чтобы его армия была сильной, — никто не проснулся, чтобы поднять тревогу, и, если бы не мы, я уверена, никто бы не заметил эту сцену в течение нескольких часов — возможно, только тогда, когда дневная охрана должна была сменить смену. — Но тот факт, что он выбрал этот отель, чтобы усилить свою армию, — слишком большое совпадение.
Роман ловко обходит спящих сверхъестественных существ, направляясь к двери в противоположной стене.
— Нам нужно добраться до камня.
Глава 34
Со своими демонами-волками, следующими за мной по пятам, я спешу за Романом и проскальзываю в соседнюю комнату.
Пространство расширяется, и я узнаю вход в апартаменты принцепса из видения. Это круглое помещение, выложенное мраморной плиткой, с большой дверью на противоположной стене, ведущей в помещение, похожее на спальню. Павшие сверхъестественные существа в соседней комнате не шевелятся, лежа на кровати. Здесь не горит свет, нет окон, и багровый свет руны устрашающе мерцает в пространстве вокруг нас.
Люстра с камнем находится высоко над нами, свисая с другого двадцатифутового потолка. Стоя прямо под ней, я смотрю вверх. В моём видении камень в середине люстры, казалось, освещал всю комнату, хотя это могло быть иллюзией видения, поскольку каждая из трёх частей привлекала моё внимание.
Люстра над нами и близко не такая яркая, её сверкающие детали кажутся не более чем стеклянными безделушками.
— Ни один из трёх фрагментов не излучает энергию сам по себе, — говорит Роман. — Мы не будем знать наверняка, исчез ли камень, пока не рассмотрим его поближе.
Потянувшись к краю своей рубашки, он быстро снимает её, обнажая мускулистую грудь, по которой я проводила руками этим утром. Хлопанье его расправляющихся крыльев проникает в мои чувства. Его аметистовые крылья в этом тёмном пространстве выглядят ещё более устрашающе, чем в туннелях, их фиолетовые кончики блестят, а замысловатый узор на каждом пёрышке завораживает.
Он не спрашивает моего разрешения, прежде чем обхватить меня руками и оторвать от земли, но я не сопротивляюсь. Мы оба знаем, что я не успокоюсь, пока не увижу камень своими глазами.
Я ловлю его мрачную улыбку, прежде чем он притягивает меня ближе, ловко закидывая мои ноги себе на бёдра. Он взмахивает крыльями, воздух движется вокруг нас, и мы поднимаемся к люстре.
Когда Роман останавливается под ним, я запрокидываю голову, чтобы рассмотреть расположение центральной части. Там определённо есть камень размером с мой кулак, но у него нет того характерного серебристого свечения, которое было у камня в видении.
— Я верю, что ты не дашь мне упасть, — говорю я ему, используя мышцы живота и бёдер, чтобы подтянуться выше.
— Осторожно, — ворчит он. — Проверь, нет ли ангельских оберегов.
Я быстро киваю ему.
— Как те заклинания, которые защищали застёжку, — я внимательно изучаю пространство вокруг центрального камня. Сила кошмаров затуманила мои чувства с тех пор, как мы вышли из лифта — и Романа, по-видимому, тоже, — и из-за этого гораздо труднее определить присутствие магии, не используя те же чувства, на которые должен полагаться человек: зрение, слух, обоняние, осязание.
Обереги вокруг застёжки казались тёплыми, как солнечный свет, и успокаивающими, как магия, исходящая от ангела, которую мы освободили, но когда я поднимаю ладонь к центральному камню…