Я не могу говорить, но могу сверкать глазами. Мои глаза горят, когда я взываю к своей тёмной половине, сжав губы и стиснув зубы.
После очередного удара он поворачивается и свистит моим волкам.
Он опускается на колено, прежде чем они добегут до него, в той же позе, в какой он наносил на них маскирующую руну — одна ладонь на согнутом колене, другая рука вытянута вдоль тела. Они замедляют свой быстрый шаг, беспокойно поскуливая, и переводят взгляд с него на меня.
Он говорит с ними, как я могу только предполагать, на древнем языке демонов. Полные и беглые фразы, которые обдают меня, как знакомое дуновение ветра. Но я не понимаю ни слова из того, что он говорит.
Закончив говорить, он поднимает голову и поворачивается ко мне вполоборота.
— Ты должна знать, что я сказал им, что выбор за ними. Я не буду заставлять их идти со мной.
Я быстро качаю головой, мне нужно позвать их. Эйс! Лука!
Лука наклоняет голову, утыкается носом в ладонь Романа, но тут же проскакивает мимо него и направляется в мою сторону, поджимая ноги и устраиваясь рядом со мной. Вздох облегчения вырывается из моей груди, но теперь я жду Эйса.
Мой непостоянный, злой волк.
Он рычит на Романа, единственный из моих демонов-волков, который никогда не подчинится.
Фиалковые глаза Эйса устремлены вдаль, в них горит огонь, который, кажется, пронзает меня насквозь.
У меня перехватывает дыхание, когда он вытягивает одну из своих передних лап и наклоняет голову в мою сторону, прежде чем снова выпрямиться. Чёртов поклон, как будто он воин, идущий на битву. И он… прощается.
Эйс рычит на Романа, затем разворачивается и крадётся прочь по тропинке, останавливаясь в нескольких шагах, прежде чем вернуться. Ожидая Романа.
Внезапные слёзы застилают мне глаза, но я смахиваю их, не позволяя им проявиться.
Роман поднимается на ноги и снова медленно приближается ко мне, а я продолжаю метать в него кинжалы взглядом. В его грудь и в его чертовски красивое лицо.
— Мой путь всегда был ясен для меня. Я знаю свой долг, — он сжимает челюсти. Свет в его глазах становится невероятно тёмным, невероятно пустым. — И тут я обнаружил тебя.
Он поворачивается на каблуках и уходит, а Эйс крадется впереди, их шаги такие тихие, такие хищные, что я с трудом слышу их, когда они сворачивают за дальний угол и исчезают из виду.
Глава 36
Я борюсь с магией, которая связывает меня в двух местах — с руной, которую Роман нанёс на мое плечо и которая удерживает меня в неподвижности, и с руной на моих губах, которая заставляет меня молчать.
Должен быть способ сломать их.
Я осматриваюсь так быстро, как только могу, в отчаянных поисках чего-нибудь — чего угодно, — что могло бы мне помочь. Одной моей ярости достаточно, чтобы прожечь руны, но в некотором смысле она сдерживается той частью меня, которая понимает выбор Романа.
Тот, кто окажется в зоне действия оружия, когда оно сработает, попадёт в Ад. Судя по действиям Романа, он не хочет, чтобы я приближалась к нему. Я должна быть благодарна, но мои инстинкты взвинчены. Есть стороны натуры Романа, которые по-прежнему остаются для меня загадкой, в том числе и его истинные мотивы.
Я прекращаю осматривать своё окружение — конечно, в грязи и пыли не найду ничего, что могло бы мне помочь. Я не могу даже застонать или закричать от разочарования. Волшебство Романа не может быть уничтожено ничем. Она даже пробило силу кошмаров Мастера во время битвы в моём доме. Он сказал мне, что раньше только Король Демонов мог контролировать силу кошмаров, и он выглядел невероятно рассерженным из-за того, что теперь это делает кто-то другой.
Я зажмуриваюсь, слушая, как Лука скулит. Я хочу сказать ему, что всё будет хорошо. Больше всего на свете я не хочу, чтобы он стал свидетелем моего разочарования. Он всегда был самым чутким из всех моих демонов-волков, тем, чье сердце чувствует больше всего.
Его шерсть касается моего бока, когда он поднимается на лапы и подталкивает меня локтем, проводя кончиком своего влажного носа по тыльной стороне моей ладони и вверх к плечу, где Роман поместил руну, которая обездвижила меня. Я даже не успела разглядеть её форму, как она исчезла у меня под рубашкой, потому что он прижимал ко мне свою ладонь, пока она сжималась.
Я приоткрываю глаза и перевожу взгляд на Луку, чей нос покоится на моём плече, достаточно близко, чтобы коснуться моей шеи. Он подбегает и лижет моё лицо, его язык касается моих губ, щеки и подбородка.