Мои инстинкты подсказывают, что он один. Он ни с кем не пьёт, несмотря на то что стакан он небрежно держит большим и указательным пальцами, как будто забыл о нём. Если я правильно понимаю, сегодня он здесь не только из-за алкоголя.
Я вздрагиваю, когда понимаю, что он смотрит на меня в тот же момент, когда я смотрю на него.
Его глаза…
Чёрт… Эти глаза…
Они окутаны тьмой и мраком, и горят, и манят меня как тёплый костёр на пляже с грозящим неподалёку океаном…
Пока он не моргает.
Затем форма его радужки и цвет морской волны изменились, и у меня возникло отчётливое ощущение волка. Или, может быть, кого-то из больших кошек…
Меня тревожит, что я не могу сразу определить, к какому виду сверхъестественных он относится. Нет ни заметного запаха, ни очевидных отличительных черт. В другой вечер мне, возможно, было бы всё равно, но сегодня мы не можем позволить себе никаких сюрпризов.
Я спешу восстановить равновесие. Я не хочу рисковать с этим новичком, поэтому снова нажимаю на татуировку.
— Таня, — говорю я, поскольку она ближе всех к нему. — Что ты думаешь о парне в нише? Светлые волосы, стоит в одиночестве, выглядит так, словно ему самое место на пляже.
Таня небрежно оборачивается, её взгляд небрежно скользит по нише. Она издает одобрительный возглас, прежде чем вернуться к своему занятию.
— Место на пляже? Ему место в моей постели. Всю ночь напролёт, а потом ещё немного.
Я фыркнула и попробовала немного расслабится.
— Не спускай с него глаз, ладно? Я не хочу попасть в засаду, когда буду иметь дело с Виктором.
Таня хихикает.
— С удовольствием. Ты же знаешь, мне нравятся высокие блондинки, — она наклоняет голову так, что её волосы цвета карамели падают на плечи, и её голос становится ободряющим. — Не волнуйся, Нова. Мы тебя прикроем. Эта миссия слишком важна, чтобы позволить какому-то грёбаному великолепному мужчине-богу всё испортить.
Голос Малии снова послышался, чисто деловой, сосредоточенный, но спокойный.
— Мы будем смотреть в оба на того бронзового бога. Тебе лучше поторопиться, Нова.
Впереди меня Виктор толкает дверь, чтобы закрыть её, но я успеваю во время просунуть ногу в щель и снова открыть её.
Виктор оборачивается и смотрит на меня, его бицепсы напряжены, как будто он готов ударить меня, прежде чем увидит напитки, которые я несу.
Он чертовски нервный. Мне нужно казаться маленькой и незаметной, но, к счастью, мне удобно сливаться с тенями — как и невидимому прикрытию, которое следует за мной в комнату.
Виктор резко кивает в сторону квадратного стола, за которым теперь сидят трое других мужчин. Его молчаливая команда понятна. Подавай напитки и выметайся.
Я позволяю двери закрыться за мной и ощущаю момент, когда магия запечатывает нас внутри. Комната тускло освещена и имеет такую же квадратную форму, как и стол, со стеклянными панелями на трёх других стенах, где женщины могут танцевать, если их попросят. Сегодня вечером все три панели затемнены, что указывает на то, что мужчины готовы приступить к делу. Тени играют по углам и краям комнаты, заставляя меня немного расслабиться. Мне комфортно в полутёмных помещениях, где моя тёмная половина может контролировать ситуацию.
Тени принадлежат мне.
Пока Виктор устраивается на стуле, я тихонько прохожу к дальнему концу стола и ставлю стакан виски на стол перед одним из покупателей. Он ниже ростом, чем остальные, коренастее, с небольшой сутулостью в плечах и золотой татуировкой на левой руке, которая выглядит как ряды когтей — или, может быть, как грудная клетка животного. Я вдыхаю его острый запах, мой нюх волка-оборотня различает его вид по тому, как он пахнет падалью.
Грёбаные гиены-оборотни. Они на шаг впереди стервятников. Я не люблю создавать стереотипы о биологических видах, но я ещё не встречала гиен-оборотней, которые не получали бы удовольствия от страданий других.
Проклятье. До сегодняшнего вечера, мы приложили все силы на отслеживание Виктора, но я сделала мысленно пометку внести в наш список целей клан гиен.
Гиена откидывается на спинку стула, а я не спеша перегибаюсь через него, чтобы поставить стакан на стол. Я ощущаю жар его взгляда, замечаю горчично-жёлтые блики в его радужках, когда он делает глубокий, хриплый вдох. Вдыхая мой запах, он поймёт, что я волк-оборотень, но моя тёмная половина смутит его чувства. За свою жизнь я обнаружила, что многие сверхъестественные существа отвергают то, что подсказывают им их инстинкты при первой встрече со мной, потому что они не могут понять этого — если только им уже не сказали, кто я такая, и в этом случае они относятся ко мне с презрением.