Я смущена тем, что не почувствовала присутствия Дастиана, что я могла бы объяснить тем, что моё внимание было сосредоточено на Маме, и паникой, которая затуманила мои чувства. Но, крепко сжимая её руку в своей, я говорю себе, что не могу позволить этому случиться снова. Я должна защитить всю свою стаю. Способность Романа опознать Дастиана, когда он летел высоко над нами, также приводит в замешательство — обнаружить присутствие орла — одно, но знать, что это был именно Дастиан, — это другое.… ну, это чертовски впечатляет.
Я разрываюсь между желанием поскорее оказаться там и необходимостью остаться с Мамой, изучая взаимодействие между этими двумя мужчинами.
Снаружи машины раздается пронзительный крик Дастиана. Роман наклоняет голову, очевидно, прислушиваясь, и я понятия не имею, как, но Роман, кажется, понимает Дастиана. Он сказал, что выучил много языков, но я никогда не думала, что язык орлов окажется одним из них.
Быстро кивнув Дастиану, Роман возвращается к грузовику и устраивается поудобнее, вдыхая лёгкий аромат пустыни, в котором чувствуется намёк на дождливый аромат креозотового куста. Этот запах заставляет меня чувствовать себя так, словно я только что вернулась домой, и я стараюсь не обращать внимания на то, как хорошо он сочетается с природной мужественностью Романа.
— Дастиан сказал, что мы собирались въехать во внешнюю зону их комплекса. Вот почему он так внезапно приземлился, чтобы остановить нас, — говорит Роман. — Он хочет, чтобы мы последовали за ним, чтобы он мог провести нас по несмертельному пути к своему дому.
— Не смертельному? — спрашивает Таня. — Эти орлы действительно наводят ужас, — она слегка наклоняется вперёд, в её голосе слышится предвкушение, которое невозможно не заметить. — Мне не терпится увидеть, что находится внутри их комплекса.
Роман откашливается, прежде чем ответить:
— Дастиан упомянул, что ты могла бы полететь с ним, если захочешь.
Руки Тани крепче сжимают руль, и я достаточно хорошо знаю свою сестру, чтобы понять, что внутри неё идет война. Она хочет летать с Дастианом — она хотела быть похожей на этого альфу с первой секунды, как увидела его, — но, если Таня что-то и ненавидит, так это любую слабость или рассеянность. Должно быть, интерес, который она испытывает к нему, мешает ей быть решительной и контролировать себя прямо сейчас.
— Иди, — мягко говорю я, наклоняясь вперед, чтобы положить руку ей на плечо и дать повод поддаться инстинктам. — Мы не можем двигаться быстрее, чем сейчас, и ты, возможно, получишь ещё какую-нибудь информацию сверху. Ты можешь осмотреть местность на случай, если нам когда-нибудь понадобится вернуться, а у нас не будет проводника.
Она несколько раз кивает, явно испытывая облегчение от того, что я дала ей повод пойти с Дастианом, который не имеет ничего общего с неотразимо великолепным альфа-самцом.
— Хорошо, — быстро говорит она. — Я могу составить каталог местности и доложить вам на месте.
Малия тоже наклоняется вперёд, и мы обе держим Маму за руки, чтобы она не упала.
— Будь осторожна, сестрёнка.
Тане требуется секунда, чтобы встретиться с нами взглядом, прежде чем она переводит его на Маму, которая теперь бормочет громче, её руки и шея покрыты потом.
— Я расскажу Дастиану, что случилось. Возможно, он сможет нам помочь. Как-нибудь.
Она выпрыгивает из машины и, как всегда храбрая, направляется к гигантской птице. Когда она приседает и активирует свою рунную магию, её превращение в гарпию происходит мгновенно. Карамельно-светлые волосы и янтарные перья гарпии блестят в свете фар грузовика, а её золотые когти сверкают. Её фигура гарпии не маленькая, но, стоя рядом с Дастианом в его облике орла, она действительно выглядит миниатюрной. Я думаю, только Роман способен оставаться величественным, когда стоит бок о бок с альфой-орлом.
Дастиан наклоняется к Тане, и наступает напряженный момент, когда они рассматривают друг друга, кажется, замечая каждое перышко и острый коготь, прежде чем расправить крылья и взмыть в небо, сила их объединенных взмахов крыльев снова ударяет машину, заставляя её раскачиваться на месте.
Прежде чем мы с Малией успеваем сообразить, кто сядет за руль, Роман выскальзывает из машины и садится на водительское сиденье. Теперь он сидит передо мной, и мне его плохо видно, но я не спорю. Ему легче всего вести машину, а я хочу держать Маму.
Надеюсь, даже в своём кошмарном состоянии, какая-то часть её знает, что я с ней.