Таня опускается на колени рядом со мной, бормоча:
— Прости, Новз. Мне следовало остаться в грузовике, а не…
— Даже не думай сожалеть о своих решениях, — шепчу я, переводя взгляд с неё на Дастиана. Важно ловить счастье, особенно в трудные времена.
Малия сжимает плечо Тани, проходя мимо нас, чтобы сесть с другой стороны от Ателлы, копируя позу Дастиана и кладя руку ей на плечо.
Как только её ладонь касается плеча Ателлы, Малия делает быстрый вдох и садится прямее.
— Твоя магия похожа на магию ведьмы, — говорит она, широко раскрыв глаза.
На губах Ателлы мелькает улыбка, хотя она сосредоточена на Маме.
— Орлы-оборотни несут в себе дух природы. Это похоже на вашу магию ведьм, но в то же время отличается от неё.
С безмятежным выражением на лице Малия закрывает глаза, тихо поддерживая Ателлу, в то время как пожилая женщина начинает напевать себе под нос. Это успокаивающий звук, который напоминает мне пение птиц, те же лирические нотки, которые я слышу в голосе Дастиана, но более отчётливые.
В то время как вокруг всех троих разгорается сияние, Таня придвигается поближе ко мне, как будто её притягивает эта энергия и она хочет стать её частью.
Но я… Я вдруг чувствую, что не могу дышать. Мой волк тянется вперёд, но моя демоническая сила отступает перед светом, растущим вокруг Мамы. Удар настолько внезапен, что я отшатываюсь, прежде чем заставляю себя остановиться.
Я хочу бросить вызов своей тёмной стороне, хочу остаться и поддержать их — поддержать Маму, — но по мере того, как Ателла продолжает петь, а свет усиливается, мою кожу начинает покалывать, а сердце наполняется жжением.
Я… не могу… оставаться рядом с этим светом.
Моё место — в тенях.
Вопреки своему желанию, я поднимаюсь на ноги и отхожу в сторону, медленно направляясь обратно к Роману. Не совсем к нему, потому что это было бы слишком похоже на то, что я присоединяюсь к нему в тенях, но достаточно близко.
Эйс немедленно следует за мной вместе с Темпл, а затем и Блиц. Все они собираются между Романом и мной, медленно продвигаясь к тёмной стороне комнаты. Ещё более удивительно, что энергия Эйса усиливается, когда он прижимается к Роману, держась поближе к древнему оборотню, в то время как жужжание Ателлы становится более интенсивным, а из кончиков её пальцев внезапно льётся искрящийся свет, который затемняет её руки в том месте, где они прижимаются к сердцу и голове Мамы.
Я вздрагиваю и щурюсь от яркого света, борясь с желанием забиться ещё дальше в тень, игнорируя раскалывающую боль, пронзающую мою голову, и стон, вырывающийся из горла…
— Перестань сопротивляться, — голос Романа превращается в низкое рычание, когда его руки внезапно обхватывают меня сзади за талию, отрывая от земли, как будто я ничего не вешу, и затаскивая обратно в затенённый угол.
Как только я оказываюсь в темноте, изнуряющая боль в голове отступает, а жжение в груди ослабевает. Вздох облегчения срывается с моих губ, когда я прижимаюсь спиной к Роману, чья грудь неожиданно прохладна. В уголках моих глаз появляется слабое фиолетовое свечение, и сначала я думаю, что это скорее магия Ателлы, но потом понимаю, что оно просвечивает сквозь рубашку Романа на краю его широкого плеча.
Его руки по-прежнему обнимают меня, притягивая так близко, что я чувствую каждый твердый мускул его груди и бедер на своей спине. Его правая рука мягко касается моих рёбер, когда он кладет её мне под грудь, в то время как пальцы другой руки обхватывают моё правое бедро.
Моё дыхание внезапно участилось, и не только из-за света, исходящего от Ателлы. Кажется, не имеет значения, что мы полностью одеты. Каждый дюйм моего тела, соприкасающийся с телом Романа, наполняется ощущениями покалывания, и желание повернуться к нему лицом становится непреодолимым. Прошло много времени с тех пор, как я освободилась от тёмной сексуальности, которая бродит в моей душе, поскольку она так тесно связана с моим демоном, но прямо сейчас я хочу этого больше, чем своего следующего вздоха.
Прежде чем повернуться, я оцениваю свет, наполняющий комнату передо мной. Тени, в которых мы стоим, простираются всего на несколько дюймов от моих ног. Здесь нет места для манёвра или даже для того, чтобы отойти от Романа, не попав снова в сферу действия магии Ателлы. На самом деле… свет, который она излучает, проникает во все уголки комнаты, кроме того места, где мы стоим, где вокруг Романа, моих демонов-волков и меня решительно темно, каким-то образом окутывая нас тьмой, в которой мы нуждаемся.