Прикасаюсь языком к сжатой дырочке. Интересно, выйдет ли взять его? Порвать не хочу, а он, наверное, девственник. Некоторое время тщательно вылизываю его, рукой играясь с его членом и яичками. Парень буквально трясется… нервное, наверное. Языком проникнуть в него не получается, потому начинаю массировать дырочку пальцами, слегка надавливая. В этот момент покрываю поцелуями спину и поясницу, иногда спускаясь к упругим ягодицам. Одежда мешается, но чтобы снять ее, нужно мальчишку развязать. Не рискну, потому что не хочу еще больше навредить, если начнет сопротивляться.
Проникаю в него пальцами. Жарко и узко. Схожу с ума. Не сейчас, еще чуть-чуть потерпеть, иначе порву к чертям. Он не виноват, что мне крышу снесло. И так парню психику к чертям сломаю, не имею права причинять больше вреда, чем необходимо ради собственного удовлетворения.
Дырочка становится более податливой, хорошо смачиваю ее слюной, потому что естественной смазки совсем нет. Наконец, уделяю внимание своему члену. Жгучее желание совсем отключает мозги, и я толкаюсь в тонкое тело под собой.
Безумие… Я вбиваюсь в него. Глажу по бокам, впиваюсь пальцами в ягодицы. Он мычит, мечется, зажимается. Как же хорошо, и хочется большего…
Шлепки одного тела о другое. Я задыхаюсь, кожа мокрая от пота. Парень затих, уже не чувствую сопротивления. Этого мало, так мало… Рычу, как дикий зверь, и стону от удовольствия. Кажется, по щекам текут слезы от переполняющих эмоций. Подобного никогда раньше не было в моей жизни, и это пугает. Удовольствие убивает во мне человека, выпуская наружу только яростные инстинкты.
Еще пару раз толкаюсь со всей силы в его тело и изливаюсь. Такое ощущение, что я умираю и оживаю одновременно. Мое тело наполняет эйфория. У меня довольно большой сексуальный опыт, но такое впервые.
— Блять, — произношу, осознавая, что узел уже набух, и я не могу вытащить член из омеги. Беременности еще не хватало.
Некоторое время пытаюсь отдышаться. Он уже не дрожит, просто лежит безучастно подо мной. Может, потерял сознание.
И, все-таки, кое-как разрываю скотч на его руках. Представляю, как затекло у него тело, должно быть, ему очень больно. Освобождаю рот от кляпа, боясь, что задохнется или его стошнит. Звукоизоляция у меня хорошая, так что если будет кричать, просто верну кляп на место. Он не кричит, просто плачет, всхлипывая. Все время сцепки нежно глажу его по бокам, надеясь хоть немного облегчить страдания омеги.
Мне стыдно и больно. Ненавижу себя. Мразь, чудовище… Утыкаюсь носом ему в волосы. Как же мне жаль мальчишку. Я уже знаю, что будет дальше — я отпущу его, а потом убью себя. Я боюсь тюрьмы, хотя и заслужил более сурового наказания, чем смерть. Но… так сорваться… Я всегда себя считал хорошим человеком, с четкими моральными принципами. То, что я сотворил - это за гранью. Я не из тех, кто сможет жить с таким грехом на душе.
Узел сходит. С помощью ножниц освобождаю парня от уз на ногах… Со страхом убираю скотч с лица. Уже не боюсь, что он меня опознает, так как окончательно принял решение о своей скорой кончине. Мне страшно смотреть ему в глаза.
Я ожидаю видеть слезы в его глазах, но вижу два бездонных колодца. Насколько помню, у него была голубая радужка, но сейчас она стала черной, отчего взгляд его кажется жутким. Слез нет, и лицо спокойное, будто и не его только что связали и изнасиловали. Кажется, он повредился рассудком…
— Какой же ты страстный, — усмехаясь, произносит омега.
Не могу двинуться, его глаза будто загипнотизировали меня. Есть в них что-то страшное, нечеловеческое. Все его черты лица чуть заострились, он все еще безумно красив, но при этом пугает.
— Сладенький, — произносит Стефан. Парень протягивает ко мне руку и кладет ее на грудь.
Омега легко толкает меня, и я, абсолютно неспособный к сопротивлению, валюсь на кровать. Он нависает сверху и внимательно смотрит мне в глаза. Что-то мельтешит на заднем плане… Хвост?!
Он наклоняется, губы его касаются моих, и я безвольно приоткрываю рот, впуская его. Наши языки встречаются, и тут же устраивают танец у меня во рту.
Что-то странное происходит с моим телом. Мысли начинают течь очень медленно, пальцы на руках и ногах немеют, я чувствую тошноту. Становится холодно, как при сильной кровопотере. В ушах слышу биение собственного сердца. Гулкие редкие удары, и осознание моей скорой смерти. Вот-вот сердце не выдержит, и я провалюсь в темноту. Неожиданно Стефан отрывается от меня.
А ведь и правда — у него хвост: красный, с черной кисточкой на конце. Омега довольно потягивается и облизывает свои губы раздвоенным языком. Кажется, у меня галлюцинации. Он слазит с кровати, и у меня едва хватает сил, чтобы повернуть голову в его сторону. Дышать тяжело, и глаза закрываются, но я не позволяю себе рухнуть в темноту, пока он здесь — рядом.
Стефан бесцеремонно открывает мой шкаф, достает оттуда полотенце и вытирает свое взмокшее тело. Он приводит свою одежду в порядок.
— Кто ты? — сил совсем нет, но я все же произношу эти слова.
Наконец, омега обращает на меня внимание. Он подходит к кровати, садится на нее. Рукой он начинает нежно гладить меня по щеке.
— Ты сильный, — говорит омега. — Я давно выбрал тебя жертвой, и думал, это будет легко, но ты так отчаянно сопротивлялся… Я забираю жизни тех, кто меня любит… Выпиваю их души без остатка. С тобой было весело, потому я помилую тебя. Мне понравилась наша игра.
Стефан радостно усмехнулся. Если бы у меня были силы, я бы наверное испугался. Но мозг будто заволокло дымкой, и я с трудом мог соображать.
— Не переживай, учитель, — говорит омега. — У тебя все нормально с головой, и ты еще не пал настолько низко, чтобы насиловать учеников. Это все мой феромон — он кого угодно способен свести с ума. Спи, а завтра силы начнут восстанавливаться. Забавно, не так ли? Ты считал мучителем себя, а сам стал жертвой монстра. Но я не прочь еще поиграть с тобой, если захочешь. Только учти, в следующий раз я могу быть не настолько добрым, как сегодня, и высосу тебя досуха.
Омега напоследок чмокнул меня в щеку и ушел, оставив наедине со своими мыслями. Реальность ли это, либо просто плод воображения воспаленного сознания? Единственное, что я знаю точно, так это то, что все еще хочу Стефана. Если он оставил мне жизнь, то, может, я смогу прикоснуться к нему еще раз. Ангел или Дьявол… моя душа в его власти. Если ему нужна моя жизнь, то я подарю ее ему… Лишь бы еще хоть раз испытать это невероятное безумие. С этими мыслями падаю в темноту.