Гаррик повиновался, готовясь к еще одному пронзительному удару. Лила сплюнула. На этот раз прикосновение ее большого пальца больше походило на удар молотка, чем на лезвие. Приятное тепло уже распространялось от комка пасты, который она вставила во входное отверстие.
— Ты готов вернуться в свое время, Гаррик? — спросила Птица.
Гаррик удивленно поднял голову. Птица сидела на поперечной стене частокола. Хотя она находилась в двадцати футах от Гаррика, дым и вездесущий туман размывали ее сверкающие очертания.
— Да, — ответил Гаррик. Ему стало интересно, слышали ли жители деревни вопрос Птицы. — Конечно, я готов.
—Ты собираешься покинуть нас, Гаррик? — спросил Мец. Охотник пытался сохранить бесстрастное выражение лица, но на нем, то появлялось, то исчезало выражение слепого ужаса. Оно ответило на вопрос о том, могли ли жители деревни слышать…
— У меня есть обязанности в моем времени, — ответил Гаррик. Накануне он ничего так сильно не хотел, как покинуть это жалкое серое болото; теперь он испытывал угрызения совести из-за того, что бросает людей, которые ему доверились. — Мне нужно возвращаться, Мец.
— Но что мы будем делать, Мастер? — спросил Хорст, озабоченно потирая свой тяжелый подбородок. — Мы никогда не смогли бы победить Коэрли без тебя.
Гаррик почувствовал, как его лицо ожесточается, пока он перебирал в уме варианты. Он не был зол, но он был королем достаточно долго, чтобы понимать, какие решения должен принимать король, если он и его народ хотят выжить.
— Вы заполучили меня, — сказал он. — Вы видели, что я сделал, что вы сами сделали, когда я вам показал. Вы можете сделать это снова.
— Но, Лорд Гаррик, — сказала женщина, которую Гаррик не узнал. Она была одной из пленниц, как подумал он. — Коэрли так много, а нас мало. Это всего лишь одна крепость.
— Конечно, есть и другие крепости, — ответил Гаррик, — но гораздо больше человеческих деревень. Мец, объединение ваших соседей так же важно, как нападение на Коэрли. Вы можете объединиться, а люди-кошки никогда этого не сделают. Это...
Он указал на дымящиеся руины крепости.
— ... это была настоящая битва только за вашу деревню, но если бы было три или четыре деревни вместе, Торагу даже не пришлось бы молиться. У вас есть добыча для торговли, инструменты Коэрли и ткани...
— И избыток женщин, — добавил Карус. — Есть много вождей, чье мнение могло бы измениться, если бы ему предложили молодую, здоровую женщину того типа, которую кошачьи звери выбрали для своих собственных нужд.
Это было правдой, но Гаррик не собирался этого говорить или даже позволять себе думать. Он продолжил вслух: — ... это поможет вам убедить другие деревни, что это не дикий риск. И у вас есть оружие Коэрли. Это произведет впечатление на соседей, которые не совсем этого захотят. На карту поставлена безопасность всего вашего мира.
Он глубоко вздохнул. Он испытывал странную эйфорию; корень, который Лила засунула в его рану, должно быть, оказывал нечто большее, чем просто заживляющий эффект.
— Вы должны сделать это сами, Мец, все вы, — сказал он, — но вы сможете. И ты должен это сделать, потому что ты спасаешь свой мир, а не мой.
— Лорд Гаррик? — спросила женщина, которая говорила до этого. — Если бы вы могли остаться с нами еще ненадолго, тогда мы смогли бы взять все в свои руки, когда вы уйдете. Мы так многого не понимаем!
Карус наблюдал глазами Гаррика с мрачным юмором, уперев костяшки пальцев в бока и подбоченившись. «Еще немного» — была самая распространенная просьба, которую слышал король…
— Всегда будут вещи, которых вы не понимаете, — сказал Гаррик, обращаясь к Мецу, но повышая голос так, чтобы его могли слышать все жители деревни. — Для меня тоже всегда будут какие-то вещи в новинку. Это ваш мир. Лучше вам руководить им, чем мне, а если нет, то вы оставите его Коэрли. Я надеюсь и молюсь, чтобы этого не произошло, но выбор за вами.
Донрия что-то прошептала Мецу на ухо. Бывший охотник, а ныне вождь, выпрямился и сказал: — Гаррик? Вы помогли нам. Что мы можем сделать, чтобы помочь вам?
— Клянусь Богоматерью! — восхищенно воскликнул Карус. — В том, что Донрия станет творцом этого мира. Это королевство скоро появится, и я не удивлюсь!
— Птичка, что я должен сделать, чтобы вернуться домой? — спросил Гаррик. Совесть все еще мучила его, но он знал, что сказал правду: никогда не настанет такого времени, когда он не сможет принести хоть какую-то пользу Травяному Народу, но он действительно дал им достаточно инструментов, чтобы спастись самим.
— Мы должны пойти к пещере в бездне, из которой сейчас выходят Коэрли, — пояснила Птица. — Я не волшебник, но я могу анализировать потенциалы и корректировать их. Мы сможем сделать то, что вы пожелаете и что нужно мне. Мы пойдем одни.
— Но Гаррик? — спросил Мец, испуганно, нахмурившись. — Это место полно монстров. И там люди-кошки, ходящие туда и обратно. Мы никогда не подходили к нему близко, даже до того, как на нашу землю пришли люди-кошки. Там живут твари, которые больше нигде не обитают, ужасные твари.
Гаррик держал топор, который он забрал у Корла, убитого им при побеге. Он повернулся, чтобы освободить немного места, затем взмахнул им взад-вперед по широкой дуге. Его плечо ощущалось так, словно в нем разбивалось стекло, но, тем не менее, оружие двигалось плавно.
Он посмотрел, ожидая увидеть, как из входного отверстия раны потечет кровь, но этого не произошло. Лила снова была рядом с Марзаном; она одарила его довольной ухмылкой.
— Когда мне приходится, — сказал Гаррик, — я и сам могу быть ужасным. Если Коэрли могут пройти этим путем, то и я смогу.
Птица прыгнула/перелетела/упала на левое плечо Гаррика. — Тогда пойдем прямо сейчас, — сказала она. — Ты устал, но время имеет решающее значение.
— Да, — ответил Гаррик. — Мец, собратья-люди, мое сердце будет с вами, когда вы будете освобождать свой мир от монстров.
— И я подозреваю, что пришло время сделать то же самое для Королевства Островов, — сказал Карус. — Потому что я не верю, что волшебство, которое привело тебя сюда, не возымело большего эффекта, чем это!
***
Капитан Аскор прочистил горло и сказал: — Ваше высочество, будет лучше, если вы с Леди Теноктрис сейчас же отправитесь обратно в Мону. Ситуация склонна становиться...
Он остановился, чтобы посмотреть вниз, на окутанную туманом равнину.
— ... скоро здесь будет очень оживленно.
Шарина невольно улыбнулась. Это были не те слова, которые употребил бы Аскор, если бы разговаривал с другим солдатом.
Она вытащила большой нож из-под своей верхней туники. — Аскор, — сказала она, — обеспечьте надежную команду, чтобы сопроводить Леди Теноктрис в Мону. Я собираюсь остаться здесь, с армией.
— Ваше высочество, это небезопасно! — рявкнул капитан.
— Я знаю, что это небезопасно, — ответила Шарина, и в ее голосе тоже прозвучало раздражение. — Вот, почему мой долг — остаться. При всем уважении, капитан, как вы думаете, что именно я могла бы спасти, сбежав? За исключением моей жизни, которая, конечно, ничего бы не стоила, если бы я был лидером, бросившим свои войска.
— О, я не уйду, дорогая, — заявила Теноктрис. — Помимо всего прочего, Черворан еще не потерпел поражения. Это была просто стычка, еще одна стычка.
Глаза Шарины и Кровавого Орла переместились на Двойника, который разложил на земле несколько предметов, которые достал из своего ящика. Один предмет был сморщенным, и янтарного цвета. Сначала Шарина приняла его за панцирь черепахи, но при ближайшем рассмотрении убедилась, что это была оболочка цикады поразительных размеров; ее растопыренная ладонь не смогла бы прикрыть эту штуку.
Двойник наклонился и начертил своим атаме гексаграмму на земле. Он наносил штрихи по отдельности, вместо того чтобы провести каждую следующую сторону непрерывным движением, как это сделало бы большинство людей. Амулет с прядью волос Илны покачивался на серебряной шейной цепочке.