Здесь-то их и искали.
И в конце концов нашли.
Неподалеку от старинной египетской столицы Тель-Эль-Амарны при раскопках глубоко в земле была обнаружена полуразрушенная стеклоделательная мастерская.
Здесь, под обломками камней, нашли оборудование, очень похожее на то, которое описал Марду. Глиняные чаши, глубокие сковороды, тигли с прилипшими ко дну и стенкам остатками недоваренного стекла; ложки, которыми мастера брали пробы.
Здесь же лежали стеклянные палочки, окрашенные в различные цвета: голубые, зеленые, бирюзовые, фиолетовые, красные.
Рассматривая все это, ученые могли представить себе, как велась работа.
Стеклянные палочки служили как бы полуфабрикатами.
Захватив ложкой немного огненно-горячего стекла, мастер бросал его на каменный стол и принимался раскатывать железной скалкой так же, как хозяйка раскатывает жгутики теста, чтобы слепить из них причудливой формы печенье.
Но хозяйка может не торопиться, а у мастера-стеклодела времени было очень мало: даже не минуты, а краткие секунды!
Стеклянное тесто застывало под скалкой, ломалось, и вся работа шла прахом.
Важно было еще не успевшие остыть стеклянные палочки намотать на глиняные стержни.
Мастер укладывал палочки в самых различных сочетаниях, придавая изделию ту форму, которую он задумал.
Затем он помещал все это вместе с глиняным стержнем в огонь.
Палочки сплавлялись между собой, и создавалось впечатление, что вещь вылеплена из целого куска стекла.
Иногда сверх готового сосуда накладывался узор из цветных палочек, и снова изделие подогревалось, чтобы припаять палочки к сосуду.
Делали и иначе: стеклянные палочки собирались в пучок, где их располагали в определенном порядке. Затем пучок разрезали, и на месте разреза получалась картинка, состоящая из отдельных маленьких кусочков стекла.
Бусы тоже делали из стеклянных палочек. Их протыкали посередине глиняным стерженьком и разрезали на много кусочков.
Иногда палочки переплетали между собой в самых разных сочетаниях и получали бусы многоцветные, узорчатые.
Работа стеклодела требовала мастерства и высокого художественного вкуса. И, конечно, не сразу египтяне научились изготовлять такие по-настоящему сложные вещи, как глаз Аменхотепа, синий медальон или красивые вазы.
Египетский мастер тратил много лет, чтобы научиться лепить из стеклянного теста. И чаще всего мастерами становились люди, имеющие способности художника, скульптора. Они быстро и ловко создавали прекрасные стеклянные вещи.
Вот голубой кувшинчик с желто-коричневыми волнообразными линиями, а вот сосуд в форме рыбы, ваза, похожая на яйцо…
Вероятно, все же первые стеклянные изделия были грубоватыми, несовершенными.
Мастерство приобреталось опытом многих поколений.
Исследователи — народ неугомонный: всякое новое открытие вызывает у них немедленное желание заняться следующим.
Так было и с теми исследователями, которые изучали работу древних стеклоделов. Находка глиняных документов и раскопанная в земле старинная мастерская заставили их с новой силой продолжать поиски.
— Мы теперь на верном пути! — говорили они. — И, конечно, найдем еще немало интересного, что поможет нам отчетливо представить себе, когда и где люди научились делать стекло…
Возник горячий спор. Одни ученые говорили, что родиной стекла надо считать Египет: ведь именно здесь было обнаружено большинство древних стеклянных изделий, здесь же нашли и остатки древнейшей мастерской.
— Нет, — возражали другие, — народы, населявшие Вавилон, ни в чем не уступали египтянам! Может быть, их надо считать изобретателями стекла?
А ученый Фробениус не соглашался ни с теми, ни с другими.
Много лет он изучал жизнь народов, населяющих Африку.
Он побывал на берегах Нила и Нигера, на реке Убанчи и в песках Ливии, познакомился с жителями Эфиопии, бродил по живописным базарам африканских городов.
Он поражался разобщенности африканских народов, где живущие рядом племена говорят на разных языках и почти не понимают друг друга.
Он видел, что эти порабощенные люди, которых буржуазные ученые называют дикарями, на самом деле очень талантливы, искусны в различных ремеслах, прекрасные резчики, художники, скульпторы.
Он часами беседовал с неграми, слушал их песни, древние легенды и сказания.
Жизнь, полная подвигов, полная борьбы за свободу, рисовалась ему в этих сказаниях.
Каждый африканский народ имел в прошлом свою культуру.