С неопределенным гнетущим беспокойством мисс Темпл вспомнила, что уже некоторое время испытывает чувство голода. Она вытащила из кармана пирожок с мясом.
В течение приблизительно часа поезд сделал еще пять остановок — Горсмонт, Де-Конк, Раксфол. Сент-Трист и Сент-Порт; все эти названия она занесла в свой блокнот вместе с описаниями своих странных попутчиков. Выглядывая каждый раз из окна, она видела пустые платформы и закрытые вокзалы; из поезда никто не выходил. И с каждой остановкой она чувствовала, что становится все холоднее, и наконец в Сент-Порте в купе хлынул настоящий морозный воздух со слабым привкусом моря или, может быть, солончаковых болот — ей помнилось, что в этой части страны должны быть такие болота. Туман рассеялся, но, если бы не узкий серп месяца, вокруг стояла бы полная темнота. Когда поезд в очередной раз тронулся, мисс Темпл украдкой пробралась в коридор и заглянула в пятый вагон — не происходит ли там чего? Раз она увидела, как кто-то входил в одно из первых купе (она понятия не имела — кто; в черных одеяниях все были на одно лицо), но после этого никакого движения она больше не замечала. Ее стала одолевать скука, и она даже подумывала, не пройти ли ей еще раз в тот вагон и не заглянуть ли в купе Роджера. Она понимала, что это глупая идея, родившаяся от беспокойного ожидания, и, более того, именно в такие ответственные моменты человек совершает самые вопиющие ошибки. Ей нужно было лишь сохранить спокойствие еще на несколько минут, и тогда все прояснится и она доберется до сути всех этих событий. И тем не менее ее пальцы были готовы нажать на ручку двери, ведущей в пятый вагон, когда поезд в очередной раз остановился.
Она сразу же отпустила ручку и отошла назад, увидев с испугом, что двери всех купе открываются. Мисс Темпл заставила себя нырнуть в купе, которое занимала все это время, прежде чем кто-нибудь посмотрит через дверь, за которой она стоит, и увидит ее. Она бросилась к окну и распахнула его. У платформы замерло в ожидании множество экипажей. Окна вокзала светились. Она поискала глазами и нашла название станции — Орандж-Локс, — увидела людей, покидающих поезд и проходящих совсем рядом с ней. Не закрывая окна, она отпрянула вглубь купе, а потом бросилась к двери, разъединяющей вагоны; люди, судя по всему, выходили из дальней от нее двери; она увидела, что последний из них — человек в синей форме — уже почти дошел до выхода. Сглотнув от волнения слюну и чувствуя нервный спазм в желудке, она тихонько прошла в дверь и быстро, осторожно засеменила по коридору, заглядывая на ходу в купе. Все они были пусты. Попутчики Роджера ушли вперед, как и мужчина в шубе.
Человек в синей форме исчез из вида. Мисс Темпл ускорила шаг, устремляясь к концу вагона, где увидела открытую дверь и ряд ступенек, ведущих на платформу. Она бросила взгляд вперед — коридор шестого вагона был пуст — и стала спускаться на платформу. Добравшись до последней ступеньки, она оглянулась. Последние пассажиры, направлявшиеся к экипажам, были от нее, казалось, всего в нескольких ярдах. Она снова проглотила слюну. Если она останется в поезде, то сможет спокойно доехать до конечной станции, а потом благополучно вернуться назад. Если она сойдет, то предсказать дальнейшее невозможно — что, если вокзал Орандж-Локс закроется, как и пять предыдущих? В то же время, возражала она себе, ее приключение шло своим чередом именно так, как она на то рассчитывала. Словно чтобы подстегнуть ее к принятию решения, поезд дернулся вперед. Не размышляя, она спрыгнула и, чуть не упав, со вскриком приземлилась на платформу. Когда она оглянулась, поезд уже набирал ход. В дверях последнего вагона стоял кондуктор. Взгляд его был холоден, и он держал в руке фонарь, так, словно отгораживался им от вампиров.
Поезд умчался, и его грохот перешел в низкий рокот разговоров, стук копыт, бренчание и хлопки, сопровождающие посадку пассажиров в ожидающие их экипажи. Заполненные экипажи отъезжали, и мисс Темпл, направляясь к оставшимся людям, поняла, что должна немедленно решить, что ей делать дальше. Ни Роджера, ни его попутчиков по купе она нигде не видела. На остававшихся — приблизительно поровну мужчин и женщин общим числом около двадцати — были тяжелые пальто, плащи или шубы. В один экипаж садились несколько мужчин, в два других — мужчины и женщины. Вздрогнув, она поняла, что кроме этих остается еще только один экипаж. В его направлении шли три женщины в плащах и масках. Распрямив плечи и спрятав голову поглубже в капюшон, мисс Темпл решительно направилась к ним.
Она добралась до экипажа, прежде чем стайка женщин успела рассесться в нем, и когда третья женщина, войдя внутрь, повернулась, чтобы захлопнуть за собой дверь, то увидела мисс Темпл — вернее, темную фигуру в капюшоне, какую являла теперь собой мисс Темпл, — и, извинившись, подвинулась дальше на сиденье. Мисс Темпл в ответ только кивнула и в свою очередь забралась в экипаж и плотно закрыла за собой дверь. Выждав несколько мгновений после хлопка и давая тем самым время усесться последней пассажирке, кучер тронул лошадей, и экипаж пришел в движение. С накинутым на голову капюшоном мисс Темпл едва видела лица своих соседок и уж тем более не видела ничего за окном, хотя если бы и видела, то это мало что могло ей дать.
Другие женщины поначалу помалкивали, и она решила, что это объясняется ее присутствием. На двух были маски с перьями и темные бархатные плащи, плащ женщины слева от нее был отделан мягкими черными перьями. Когда они устроились поудобнее, та, что сидела от нее справа, расстегнула плащ и принялась обмахиваться веером, словно ее бросило в жар от спешки. На ней было облегающее платье из какого-то сверкающего шелка, с узором как на змеиной коже. Веер женщины трепыхался в темноте, словно ночная птица в силках, и экипаж наполнялся запахом духов — сладкого жасмина. На женщине, сидевшей рядом с мисс Темпл, — на той, что вошла в экипаж перед ней, — было что-то вроде маленькой пиратской треуголки, залихватски приколотой булавкой к волосам. Одежда на ней была проще, но, видимо, довольно теплая — из черной шерсти. Мисс Темпл прониклась надеждой, что, может, она и не покажется здесь белой вороной, если не будет высовываться. Она не сомневалась, что ее сапожки — очаровательно зеленого цвета — если и попадутся кому на глаза, то не выдадут ее.
Некоторое время они ехали молча, но мисс Темпл скоро поняла, что другие женщины разделяют ее возбуждение и душевный трепет, а возможно, и ее гнетущую тревогу. Через несколько минут они уже были не в силах сдерживаться и понемногу стали обмениваться пустяшными замечаниями — сначала о путешествии в поезде, потом о туалетах друг друга и, наконец, полунамеками — о месте их назначения. Поначалу они не обращались к мисс Темпл и вообще отпускали свои замечания, не адресуясь ни к кому конкретно, просто делясь какими-то общими соображениями и таким же образом отвечая на них. Впечатление создавалось такое, будто им вообще было запрещено говорить о предстоящем вечере или можно было подступать к этой теме только постепенно, но каждая из них давала понять, что она вовсе не прочь нарушить правило. И уж сама-то мисс Темпл слушала их с интересом — ей ведь вообще было нечего сказать. Она выслушала, как пиратка и женщина в шелковом платье поздравили друг дружку с замечательными нарядами, а потом, как они обе одобрительно высказались о маске третьей женщины. Затем они обратились к ней. Пока что она не произнесла ни слова — только раз или два согласно кивнула головой, но теперь она понимала, что они внимательно изучают ее, и потому заговорила.
— Очень надеюсь, что надела подходящие для такого холодного вечера сапожки.
Она шевельнула ногами в узком пространстве между сиденьями и чуть приподняла свой плащ, демонстрируя зеленые кожаные сапожки с замысловатой шнуровкой. Три другие наклонились, чтобы разглядеть их, а пиратка, сидевшая рядом с ней, согласилась:
— Очень благоразумно с вашей стороны — не сомневаюсь, что будет холодно.
— И платье у вас тоже зеленое… с цветами, — отметила женщина с воротником из перьев, переведя взгляд с сапожек на край платья, показавшийся над ними.