Роуз находит розетку, затем ставит грелку рядом с корзиной.
– Спасибо, – говорю я. – Теперь бельчатам будет уютнее.
Люсиль проверяет смесь, выдавив каплю на внутреннюю поверхность запястья.
– Будет здорово, если кто-то подержит малюток, пока я их кормлю. Они настолько крошечные, что не могут поднять головку самостоятельно.
Я смотрю на Роуз и впервые ловлю ее ответный взгляд. Вижу, что ей ужасно хочется подержать бельчат.
– Роуз, хочешь помочь? – спрашиваю я.
Она охотно кивает. Я выдыхаю. Очень хотелось наладить сегодня контакт с Роуз, чтобы в моем присутствии она чувствовала себя в безопасности. Итак, я добилась своей первой цели.
– Надень эти перчатки. – Люсиль дает Роуз пару перчаток и надевает вторую пару, затем поднимает первого бельчонка, аккуратно завернутого в лоскут фланели.
Глаза Роуз расширяются. Я ощущаю ее волнение. Улыбаюсь ей и могу поклясться, что она в ответ тоже улыбнулась.
Бельчонок размером с ладонь Люсиль. Она на минутку разворачивает ткань, и мы любуемся пушистым малышом с крупными лапками и ушами размером с горошину.
На следующие пятнадцать минут Роуз оживляется. Она помогает кормить бельчат, затем аккуратно укладывает их обратно в уютные постельки. Я тихо достаю телефон и делаю несколько фотографий, запечатлевая, как мне кажется, радостные для девочки мгновения.
Люсиль просит ее на всякий случай помыть руки, хотя на ней и были перчатки. Роуз послушно направляется к раковине, а Люсиль придвигается ко мне и шепчет:
– Бедная девочка.
Я киваю, проглатывая комок в горле.
Роуз возвращается через минуту, после чего Люсиль тоже идет мыть руки. Затем хозяйка показывает нам альбом с фотографиями других питомцев, которых она выходила: воробьев, скворцов, белок, совы, щенков енота…
Впервые с момента нашей встречи у Роуз спокойное лицо. Вот Люсиль переворачивает очередную страницу, и мы видим снимок ястреба: его сбила машина, и больше он не сможет летать. Роуз касается сломанного крыла птицы на фотографии и особенно долго смотрит на нее.
– Если дикие животные или птицы получают травмы, некоторые люди полагают, что не стоит вмешиваться, что все должно идти своим чередом. Но есть способ лучше, – мягко говорит Люсиль. – Можно позвонить в местный реабилитационный центр для диких животных, там свяжутся с сертифицированными специалистами вроде меня, которые окажут пострадавшим необходимую помощь.
Я позволяю словам Люсиль повиснуть в тишине и надеюсь, что Роуз поймет их подспудный смысл. А смысл такой: ей тоже окажут помощь. Она не одна.
Мы прощаемся с Люсиль, и я везу Роуз домой. Она слишком мала, чтобы ехать на переднем сиденье, и я поглядываю на нее в зеркало заднего вида, отпуская благодушные комментарии по поводу розовых животиков бельчат и их шумных манер «за столом».
Мой телефон вибрирует, но я его игнорирую.
Проезжаем ворота. Когда мы приближаемся к особняку Баркли, язык тела Роуз меняется. Она складывает руки на животе. Смотрит прямо перед собой, ее оживление пропадает. Девочка будто возводит вокруг себя крепость.
– Роуз, я думала о том, чтобы поужинать с тобой где-нибудь в городе в конце недели. Твой папа сказал, что ты любишь вафли, а я знаю отличное место, где их готовят. Ты не против?
Она едва заметно кивает. Но при этом не смотрит на меня.
Бет ждет нас на парадном крыльце. Она вскакивает с кушетки и машет нам, когда мы с Роуз выходим из машины. У меня возникает непреодолимое желание схватить Роуз за руку и прижать к себе, чтобы защитить. Я знаю, каково это, когда тебя отправляют в то место, откуда хочется сбежать. Когда мне было семь лет, тетю назначили моим опекуном, потому что никто не поинтересовался, чего хотела я. Свесив голову и волоча за собой чемодан, я поднималась по ступенькам ее дома, зная, что из неблагоприятной обстановки попадаю в худшую.
Мать, несмотря на все свои недостатки и трудности, меня любила. Тетка возмущалась моим поведением, осуждала и ненавидела меня.
С ужасом смотрю, как Роуз заходит в дверь, пряча руки в карманах пальто. Я дала девочке свою визитку и сказала, чтобы она звонила в любое время, и что если я услышу в трубке тишину, то буду знать, что это звонит она, и сразу поспешу к ней. Роуз снова кивнула, но ее глаза были пусты. Маленькая девочка, которая радостно ухаживала за осиротелыми бельчатами, исчезла.
– Мы хорошо провели время, – говорю я Бет. – Завтра я вернусь, чтобы поговорить с Гарриет.