Из аптеки, которая помещалась в первом этаже того же дома, Нед Бомонт позвонил по телефону. Он вызвал полицейский участок и попросил лейтенанта Дулана.
— Алло! Лейтенант Дулан? Я говорю по просьбе мисс Ли Уилшир. Она находится сейчас в квартире Верни Диспейна, Линк-стрит, 1666. Похоже, что Диспейн внезапно скрылся вчера вечером, оставив долговые расписки Тейлора Генри… Да так… И еще она говорит, что слышала, как пару дней назад он угрожал Тейлору… Да, она хочет вас видеть как можно скорее… Нет, нет, лучше приезжайте или кого-нибудь пришлите… Да… Это не имеет значения. Вы меня не знаете. Она попросила меня позвонить, потому что не хочет говорить из его квартиры… — С минуту он молча слушал, затем повесил трубку и вышел из аптеки.
Нед Бомонт подошел к аккуратному кирпичному домику в конце Темз-стрит и позвонил. Лицо молодой негритянки, открывшей ему дверь, расплылось в широкой, приветливой улыбке.
— Здравствуйте, мистер Бомонт! — сказала она, гостеприимно распахивая дверь.
— Привет, Джун. Есть кто-нибудь дома?
— Да, сэр, они обедают.
Он прошел в столовую, где за столом, покрытым белой в красную клетку скатертью, друг против друга сидели Поль Мэдвиг и его мать. Тут же стоял третий стул. Тарелка и серебряный прибор перед ним были пустыми.
У матери Поля Мэдвига, высокой худой женщины лет семидесяти с лишним, были светлые, тронутые сединой волосы. Ее голубые, ясные, такие же молодые, как у сына, глаза стали еще моложе, когда она увидела входящего Неда. Тем не менее она нахмурилась и сказала:
— Наконец-то! Никчемный ты мальчишка! Совсем забыл старуху!
В ответ Нед дерзко ухмыльнулся.
— Ладно, ма, я уже вырос, и у меня есть свои дела. — Он махнул рукой Мэдвигу: — Привет, Поль!
— Садись. Джун наскребет тебе чего-нибудь поесть, — сказал Мэдвиг.
Нед нагнулся над худой рукой миссис Мэдвиг, собираясь поцеловать ее, но старуха рассерженно отдернула руку:
— Где это ты научился таким фокусам?
— Я же сказал, что я вырос. — Нед повернулся к Мэдвигу. — Благодарю, я недавно позавтракал. — Он посмотрел на пустой стул. — А где Опаль?
— Она лежит. Ей нездоровится, — ответила миссис Мэдвиг.
Нед кивнул, немножко обождал и, глядя на Мэдвига, вежливо спросил:
— Ничего серьезного, надеюсь?
Мэдвиг покачал головой.
— Что-то голова болит. Перетанцевала, наверное.
— Хорош отец! Даже не знает, отчего у дочери болит голова, — вставила миссис Мэдвиг.
Вокруг глаз Мэдвига собрались морщинки.
— Ну, ма, веди себя прилично. — Он повернулся к Неду. — Что нового?
Нед сел на свободный стул.
— Берни Диспейн удрал вчера вечером с моим выигрышем.
Мэдвиг вытаращил глаза.
— В его квартире остались долговые расписки Тейлора Генри на тысячу двести долларов, — продолжал Нед.
Мэдвиг прищурился.
— Ли говорит, что он звонил Тейлору в пятницу и дал ему три дня сроку для уплаты.
Мэдвиг потер подбородок.
— Кто эта Ли?
— Девчонка Берни.
— А-а! — И, видя, что Нед молчит, Мэдвиг спросил: — Он не сказал, что собирается делать, если Тейлор не заплатит?
— Не знаю. — Нед положил руку на стол и наклонился к Мэдвигу. — Поль, сделай меня на время шерифом или еще каким-нибудь официальным лицом, а?
— О Господи! — воскликнул Мэдвиг, заморгав глазами. — Для чего тебе это?
— Я хочу найти этого парня. А с удостоверением мне будет легче. Меньше шансов влипнуть в историю.
Мэдвиг посмотрел на него с тревогой.
— Что это тебя так разобрало?
— А три тысячи двести пятьдесят долларов?
— Ну ладно, — сказал Мэдвиг медленно. — А вчера что тебе мешало жить, когда ты еще не знал, что тебя обчистят?
Нед нетерпеливо махнул рукой.
— Ты хочешь, чтобы я спотыкался о трупы, и глазом не моргнул при этом? — спросил он. — Но речь сейчас о другом. Это теперь не в счет. Теперь мне нужен тот парень. Я должен до него добраться. Должен. — Лицо его было бледным, жестким. Голос звучал серьезно: — Слушай, Поль! Дело не только в деньгах, хотя три двести на дороге не валяются. Но если бы их было всего пять долларов, ничего бы не изменилось. Два месяца подряд я проигрывал. Это меня чуть не доконало. На что я гожусь, если фортуна повернулась ко мне спиной? Но вот я выиграл — и вроде бы все в порядке. Можно задрать хвост трубой и снова чувствовать себя человеком, а не побитой собакой. Деньги — это тоже важно, но дело не в них, а в том, как я себя чувствовал. Я все проигрывал и проигрывал. Понимаешь? Я уверенность в себе потерял. И вот, когда я уже подумал, что избавился от этого наваждения, Берни задает стрекача. Я этого не потерплю. Иначе мне крышка. Я его разыщу. Я и так поеду за ним, но ты здорово мне поможешь, если обеспечишь бумажкой.