Сквозь туман доносится далекий, нечеловеческий визг. Это непрерывный механический звук, который движется кругами. И источник этого звука не один. Двенадцать стрелообразных силуэтов несутся по небу – их оранжевые крылья показываются в просветах облаков. Я никогда еще не видела самолеты в подробностях, так близко и без прикрытия ночи, поэтому невольно раскрываю рот при их появлении. Фарли отрывисто отдает приказы своим людям, но я ее не слышу. Я смотрю наверх, на крылатую смерть, которая кружит над головой. Как и мотоцикл Кэла, эти летучие машины прекрасны – сплошь изогнутая сталь и стекло. Наверное, над их конструкцией поработал магнетрон – а как еще железо может летать? Под крыльями блестят окрашенные в синий цвет моторы, красноречивый признак электричества. Я слегка ощущаю их, совсем как дыхание на коже, но ничего поделать не могу – они слишком далеко. Остается лишь в ужасе наблюдать.
Они воют и кружат над островом Наэрси, не разрывая круга. Можно решить, что они безобидны – просто любопытные птицы, которые слетелись посмотреть на разгромленных мятежников. А потом над головой проносится кусок серого металла, двигаясь так быстро, что его почти невозможно разглядеть, и оставляя за собой дымный хвост. Он врезается в здание дальше по улице и исчезает в разбитом окне. В следующую секунду вздымается столб красно-оранжевого пламени. Взрыв уничтожает целый этаж и без того разрушенного строения. Оно начинает заваливаться, и тысячелетние сваи ломаются, как спички. Здание наклоняется и падает – так медленно, что это кажется нереальным. Когда оно обрушивается на мостовую, загородив нам дорогу, грохот отдается у меня в груди. Нас окутывает облако дыма и пыли, но я не съеживаюсь. Теперь меня такими пустяками не напугаешь.
В серо-коричневой дымке рядом со мной стоит Кэл – стоит прямо, пусть даже его охранники пригибаются. Наши глаза на мгновение встречаются – и он уныло опускает плечи. Это единственный жест отчаяния, который он позволяет себе сделать.
Фарли хватает ближайшего соратника и заставляет подняться на ноги.
– Врассыпную! – кричит она, указывая на переулки по обе стороны от нас. – Бегите на северную сторону, к туннелям!
Она говорит и одновременно указывает пальцем, показывая, куда бежать.
– Шейд, в парк!
Брат кивает, поняв, что она имеет в виду. Еще один снаряд ударяет в ближайшее здание, заглушив голос Фарли. Но нетрудно догадаться, что именно она кричит.
БЕГИТЕ.
Отчасти мне хочется остаться на месте, не отступать, драться. Мои фиолетово-белые молнии, несомненно, сделают меня хорошей мишенью и отвлекут самолеты от рассыпающихся беглецов. Но это невозможно. Я стою дороже остальных, я – ценнее, чем алые маски и платки. Мы с Шейдом должны выжить – если не ради общего дела, то ради других. Ради сотен таких, как мы – гибридов, аномалий, странных людей, невозможного сочетания Красной и Серебряной крови. Ради тех, кто, несомненно, умрет, если нас не станет.
Шейд понимает это не хуже, чем я. Он берет меня под руку, до боли крепко. Так легко бежать рядом с братом, позволяя увести себя с широкого проспекта в серо-зеленую путаницу разросшихся деревьев, которые заполонили улицы. Чем дальше мы уходим, тем гуще заросли. Деревья искривились и сплелись, как уродливые пальцы. Тысячелетнее небрежение превратило небольшой парк в глухие джунгли. Они заслоняют нас от нападения с неба – мы лишь слышим, как самолеты кружат все ближе и ближе. Килорн не отстает. На мгновение мне кажется, что мы снова дома и бродим по Подпорам, ища развлечений и неприятностей на свою голову. Но, похоже, неприятности – это все, что мы найдем.
Когда Шейд наконец останавливается, прочертив каблуками бороду в пыли, я оборачиваюсь. Килорн, с бесполезно торчащей вверх винтовкой, тормозит рядом. Больше никого нет. Я не вижу ни улицы, ни алых лоскутьев, исчезающих среди развалин.
Мой брат гневно смотрит вверх сквозь ветви, выжидая, когда самолеты уберутся подальше.
– Куда мы идем? – запыхавшись, спрашиваю я.
Вместо Шейда отвечает Килорн:
– К реке. Потом к причалу. Ты сможешь нас перенести?
Он смотрит на руки Шейда, словно его способность можно увидеть воочию. Но сила Шейда скрыта, как и моя, – она остается незримой, пока он ее не обнаружит.
Брат качает головой.
– Только не одним прыжком. Слишком далеко. И я бы предпочел бежать, а не тратить силу. – Его глаза темнеют. – Пока она нам реально не понадобится.