Надвигающиеся тени были похожи на чёрные дыры, подстерегающие вдоль Горизонта событий… Они таили в себе необъятное зло!
— Отрубить голову… NOW[5]! — прошипел второй Гобелен, хватая её за спину.
— Я уже давно хочу перекусить… Понимаешь, о чём я?
— I do[6]. Смерть! — прорычал третий. Гобеленовые призраки окружили Стеллу.
Их становилось всё больше и больше. Тени их слились в одну тёмную пелену.
— Ну как, what[7] вы думаете? — закричал самый большой Гобеленовый призрак, обращаясь ко всем остальным. — What? — злобно повторил он.
— She is[8] красивая, — прошипел на это второй, — её кожа гладкая, как муаровый шёлк. Посмотрите, как сшита её спина, как плавно скользит ткань, когда она летает. Beautiful[9].
На мгновение Стелла даже загордилась. Прежде ей никто не говорил, что она похожа на шёлк!
— She is всего лишь кусок хлопка! — сипло прокричал первый Гобелен и рассмеялся.
Стелла задрожала.
— Ур-рг!
Она должна выбраться отсюда! Живой или мёртвой — неважно. Но выбраться она должна.
«Внимание, моя маленькая Стелла, внимание — и не отклоняйся от курса».
— Никакой я не ангел, я привидение. У меня ведь нет перьев!
— Это как посмотреть.
Виктор из Лувра.
Внезапно Стелла почувствовала себя сильной, она завязалась в узел и, бросившись на самого большого Гобелена, ударила его прямо между глаз.
— Now it is[10] слишком! — Гобеленового призрака отбросило назад, так что он ударился о свою собственную тень на стене.
Громко зашипев, он принялся браниться, а Стелла, не теряя времени, скользнула в рыцарский шлем на доспехах.
Она упала на самое дно — в железный сапог — и затихла. Тиканье больших часов на стене неумолимо напоминало ей о том, что время уходит. Небо за окном рассекло зеленоватой молнией, а немного погодя послышался гром — не сильный удар, а приглушённые раскаты, похожие на рычание рассерженного зверя.
Стелла прислушалась. Раскаты грома смешивались с голосами Гобеленовых призраков, и она не могла понять, о чём говорят её враги. Ей пришлось пролежать в доспехах ещё долго. Пока всё не стихло.
Глава тринадцатая
О кровавой башне
По небу вновь прокатился гром. Сквозь отверстия в доспехах Стелла увидела три голубоватые вспышки и услышала стук дождя по стеклу и вымощенному камнем двору. Стук капель напоминал топот тысяч маленьких ножек. Потом к этому звуку добавился ещё один — очень слабый: «Сильвия-сильвия-сильвия». Звук приближался, словно кто-то медленно подползал к ней.
Развязав завязанное в узел тело, Стелла поднялась к шлему и выглянула наружу:
— Кто здесь? Флоренс, это ты?
Ответа не последовало. Стелла решила было выбраться из укрытия, но, высунувшись наполовину, остановилась и прислушалась. Затем она вылетела из доспехов и облетела комнату. Тишина. Звенящая тишина и холод.
Она вернулась к стеклянному футляру с платьями Анной и Катариной. Только Стелла собралась расспросить платья про Флоренс, как откуда ни возьмись вновь появились Гобелены, — всё это время они ждали её, притаившись за большой деревянной дверью, а теперь выскочили и опять бросились на Стеллу.
Стелла упала на позолоченный персидский ковёр перед футляром с платьями. На этот раз Гобеленовые призраки застали её врасплох.
Второй раз ей не спастись! Неожиданно Стелла вспомнила о маме — как та протискивалась сквозь петли в воротах, возвращаясь с работы домой.
Самый большой Гобелен потянулся к Стелле, но в эту самую секунду персидский ковёр приподнялся и отбросил призрака в сторону. Подтянув к себе Стеллу, ковёр укрыл её собой.
— Меня зовут Уильям. Лежи тихо, — сказал он, — я не дам тебя в обиду.
Гобеленовые призраки раздражённо затопали по спине Уильяма. Стелла почувствовала их тяжесть. Совсем как в Лувре.
— Лежи тихо, не бойся. Пусть себе топают, — успокоил её Уильям, — Флоренс скоро придёт. Подожди чуть-чуть.
— Чуть-чуть — это сколько?
— Почти что сейчас, Страшилка Стелла. — Голос Уильяма показался Стелле прекрасным. — А я вот лежу здесь, и мне снятся летние ночи, — продолжал он.
— Откуда ты знаешь, как меня зовут? И почему тебе снятся летние ночи?
— Твоё имя давно мне известно. Летних ночей так мало. Они словно краткая вспышка посреди зимней тьмы. Знаешь, этой жизнью правят тени. И если ты зайдёшь слишком далеко, то можешь оказаться в опасности.