— Бывает, — кивнул хромой, — сам десятником был. Но наш барон, да сдохнут все его враги, своих не забывает, должность мне дал, кормлюсь тут. Место не из худших, разве что от пыли глотка сухая всё время.
— Может тут корчма где поблизости есть, — понимающе кивнул Брамин, — Не дело на сухую глотку разговор вести.
— Как не быть, прямо за поворотом и стоит спасительница наша, — бывший десятник прищёлкнул пальцами, — только всем нам уйти нельзя.
— Так пошлём бутыль оставшимся, не дело это, братьев на посту забывать.
— А вот это дело другое! — наконец улыбнулся хромой, — Добро пожаловать в Баронство Горной Реки! И это, Кувшином меня кличут, может на кувшин вина разоритесь?
Мы сидели в корчме второй час. Кувшин уже оправдал своё прозвище и болтал не переставая. По его словам, ранен он был два года назад, в мелкой стычке с соседом своего барона. Служил же здесь с самого детства, всех знает и готов помочь, вот только воины нынче барону без надобности.
— Наш барон, да будут долгими его годы, сейчас никого не нанимает — денег нет. Угольная шахта истощилась, земля у нас плохая. На соседей каждый год, почитай, набегами ходим. Не за землю, она у них такая же, скорее скуки ради. Голодать не голодаем, но и богатства нет. Так и живём.
— Спасибо, брат, — Брамин тяжело вздохнул, — а по коже у вас кто работает, пояс хочу поменять.
— Есть пара умельцев, — кивнул Кувшин, — ты какой хотел?
— Да широкий, из буйволиной кожи, что бы часть живота прикрывал.
— Таких никто не делает, буйволов то у нас отродясь не водилось. Хочешь, ребят поспрашиваю, может из добычи у кого завалялся.
— Спроси, отметим потом это дело. Дня два тут побудем, отдохнём с дороги и дальше отправимся. Пересидеть год всё же где-то надо, денег у нас почти не осталось. Считай на последние гуляем.
Остановились мы в этой же корчме, из окна которой был виден замок барона. Весь следующий день мы бездельничали. Заказали мыльню, два раза хорошо поели, вот и все приключения. Уже под вечер Кувшин вошёл в корчму, держа в руках что-то, завёрнутое в холстину. Он прихромал к нашему столу, положил на него свёрток и развернул его. Мы с Торгашём продолжили разговор, лишь мельком взглянув на пояс из буйволиной кожи с заклёпками в виде звёздочек.
— Нашёл таки? — обрадовался Брамин, — Ну-ка дай, примерю!
Он расстегнул и снял свой пояс, положив его на лавку рядом с собой и взял принесённый. Затем он сделал всё то, что делает любой воин, примеряя обновку. Оглядел со всех сторон, проверил застёжки, затянул его на поясе, походил с ним по корчме и, наконец, вернувшись обратно кивнул:
— Неплохо, в цене сойдёмся — возьму.
— Десять серебром, — стукнул ладонью по столу Кувшин.
— Семь! — покачал головой Брамин, — И выпьем за мой новый пояс!
— Восемь и не монетой меньше! — не собирался сдаваться Кувшин.
— Вина за наш стол! — повысил голос Брамин.
Он порылся в своём старом поясе, выложил на стол пять монет и посмотрел на Торгаша. Тот поморщился, достал три монеты, положил их на стол к уже лежащим пяти и буркнул:
— Отдашь четыре.
Я вздохнул и в свою очередь достал ещё одну, сунув её подбежавшему с кувшином вина корчмарю.
— На этом всё, — развёл руками Брамин, — я пустой.
Кувшин слабенького вина на четверых — это ненадолго. Мы бы посидели в корчме ещё просто так, но после того как подавальщица в третий раз спросила нас, что мы будем пить, пришлось уйти в нашу комнату.
Глава 18
— Надо уходить, — сказал я, как только Брамин задвинул засов, — Не верю я в такую удачу.
— А вот я верю, — Брамин распахнул окно, — Но уходить надо как можно быстрее.
Мы быстро собрались. Я первым вылез в окно и спрыгнул вниз на мягкую землю грядок с какими-то овощами. Подхватил и аккуратно сложил подальше от стены дома седельные сумки, сброшенные Торгашём. Помог спуститься моим друзьям и махнул рукой в сторону конюшни, стоящей чуть в стороне от корчмы. Подхватив сумки и стараясь не шуметь, мы подошли к воротам как раз в тот момент, когда из них выводили упирающегося Ветра. Два конокрада держали его за уздечку, а третий забрался в седло и пытался успокоить раздражённого коня. Я коротко свистнул. Услышав сигнал «враги», Ветер резко опустил подкованное копыто на ногу одного из жуликов. Тот завопил и выпустил из рук уздечку. Повернув голову влево, мой брат укусил второго за руку. Лошади кусаются слабо. Если сравнивать с собаками. Только я не видел ни одного человека, которому бы это понравилось. Укушенный тоже бросил уздечку и отскочил. Всхрапнув, Ветер с силой врезался боком в ворота конюшни. Судя по крику всадника, его ноге не поздоровилось. Опустив голову и выгнув спину, Ветер прыгнул на месте с передних ног на задние, затем резко бросился в сторону и сбросил с себя последнего конокрада. В этот момент подоспели и мы. Моя сабля разрубила голову укушенного, меч Брамина прервал жизненный путь вора с повреждённой ногой, неудачливого всадника затоптал Ветер. Ворвавшись в конюшню, в свете двух масляных ламп мы увидели ещё четырёх стражников, седлавших рыжих братьев.