— Хан, — окликнул меня Брамин, — впереди деревня, когда сюда ехали, её было видно с дороги!
— Помню, — я остановил Ветра и спрыгнул на землю, — Сейчас надену на копыта кожаные мешки и вернёмся.
— Это те, что ты заказал ещё в Арнитии? Я уж думал, ты зря потратил деньги.
Не отвечая, я вытащил из седельной сумки кожаные чехлы и занялся переобуванием лошадей. Закончив, я вновь взобрался на Ветра и развернул его в сторону дороги. Самую малость посветлело. Брамин поехал впереди, пытаясь найти неприметный съезд с дороги.
— Хан! Тут мостик через ручей, спустимся вниз и уйдём по воде, — наконец окликнул он меня.
Так мы и сделали. Пройдя по ручью шагов триста, мы выбрались на берег и затаились на небольшой поляне.
— Лошади нас не выдадут? — с сомнением спросил Брамин.
— Нет, я попросил их молчать. Как станет светло, надо проверить, не оставили мы следов на берегу.
— На спуске были камни, но посмотрим обязательно. Хан, ложись, я тебя разбужу.
Я не стал спорить, завернулся в своё одеяло и мгновенно заснул. Проснулся я ближе к полудню и отправив Брамина спать, пошёл пообщаться с Ветром. Конь благожелательно отнёсся к моему восхищению ночной скачкой. Мы постояли рядом, чувствуя тепло друг друга. Поблагодарив Ветра, я сбросил одежду и искупался в ручье. Почувствовав себя лучше, я позавтракал и занялся чисткой лошадей. К тому времени, когда я закончил с последней, проснулся Брамин. Что-то недовольно бурча он ушёл в сторону ручья и вернулся посвежевший, с мокрыми волосами и желанием поговорить.
— Хан, я вот думаю...
— И я всё время думаю, — перебил я друга, — не было других вариантов.
— А если они купца нашего найдут?
— Специально его искать не будут, если только случайно.
— Хан, давай сегодня за ним вернёмся?
— Нет. Лучше ему за одну ночь стать не могло, не удержится он на коне. Зато нас троих с лошадьми могут и заметить.
Брамин вздохнул.
— Давай хоть посмотрим, что мы там купили, — развёл он руками.
Я вытащил из своей сумки широкий тяжёлый пояс и мы первый раз внимательно его осмотрели.
— По описанию похож, — пожал плечами Брамин, — Дай-ка его сюда.
Покрутив пояс в руках и тщательно его прощупав, Брамин первый раз за день улыбнулся. Достав засапожный нож, он аккуратно распорол швы, показавшиеся ему подозрительными. Затем, затаив дыхание, он медленно вытянул из прорехи четыре тончайших листа пергамента, сложенных вместе.
— У тебя глаза получше, — продолжая улыбаться, Брамин протянул мне первый листок, аккуратно отделив его от остальных, — Читай!
«В детстве от отца мне сильно доставалось за то, что я ленился учиться. Особенно мне не нравилось писать, вырисовывая заглавные буквы. Сейчас же я рад тому, что с самого начала моих странствий записывал свои приключения. Каждый год я приношу несколько листков пергамента в городскую библиотеку, где есть специальная комната для таких сочинений. За две серебряных монеты в год их там хранят, а ещё за две младший библиотекарь переписывает их красивым почерком и сшивает в одну книгу. Кто знает, может записи о моих приключениях станут такими же известными как книги-рапи! Но то что я напишу сейчас, я смогу доверить только потайному карману в моём поясе и уж точно не понесу в библиотеку.»
— Первый листок весь, — я сложил страницу и вернул её Брамину, взяв второй листок.
«Воистину, сама судьба под конец жизни подбросила мне приключение, которое должно достойно завершить мою жизнь наёмника! Вот уж не думал, что когда-либо увижу настоящую книгу-рапи, не то что буду держать её в руках! Но по порядку. Всем известны легенды о великом правителе Рапи-ра. Когда я учился в Арнитийском университете, известный историограф отца нынешнего герцога в трёхдневной дискуссии убедительно доказал, что это выдумки и такого правителя никогда не было. Даже само имя «Рапи» происходит от общего названия самых редких из известных нам книг.
Главным его оппонентом был мой учитель. В запале научных споров он заявил, что главная цель историографа герцога не научная истина, а желание убрать из истории всех, кто превосходит нынешнего правителя Арнитии, что бы его легче было прославлять. На следующий день за ним пришли из тайной службы. Я же завербовался в наёмники и покинул свой родной город, что бы вернуться обратно через долгие пять лет. Мой учитель два года провёл в тюрьме, затем старый герцог умер, а новый даровал ему помилование без права преподавать в университете. Старый упрямец тогда поклялся, что докажет реальность существования Рапи-ра. Происходил он из богатой семьи, поэтому мог позволить себе годами копаться в библиотеках герцогств не думая о деньгах. Через два года после моего возвращения мы столкнулись с ним на улице и он страшно мне обрадовался. Учёному человеку тяжело жить в окружении обычных людей, равнодушных к его изысканиям. Во мне же он нашёл благодарного слушателя, ибо я тоже не слишком жаловал своё окружение.