Студенты-партийцы составляли костяк партийной организации института, в которую влился Степан Балезин, избранный секретарем комитета комсомола института и членом партийного бюро. Партийная организация проводила большую и сложную работу с профессорско-преподавательским составом. Основной ее задачей было найти пути воздействия прежде всего на преподавателей, сочувствовавших Советской власти, и через них оказывать влияние на других педагогов. Студенческие организации принимали активное участие в составлении учебных планов, программ и вообще всего учебного процесса. За каждое свое предложение им приходилось упорно бороться.
В результате комсомольская организация от каждого студента требовала активной общественной работы, а вопросы академической учебы были вне ее поля зрения. Больше того, существовала презрительная кличка «академист» для тех, кто хорошо учился и мало внимания уделял общественной работе. «Меня это очень удивляло и, более того, огорчало, — вспоминал впоследствии С. А. Балезин. — Я с большим трудом добился возможности учиться в институте и глубоко был убежден, что одной из задач каждого студента, особенно комсомольца, должна быть задача овладения знаниями. Поэтому бюро комсомола, которым я стал руководить, выдвинуло лозунг «Сто процентов академической и сто процентов общественной работы!». Помню, какое внимание привлекла стенная газета с лозунгом «Даешь сто и сто процентов!». Этот лозунг был поддержан партийной организацией. Однако некоторые комсомольцы открыто выступали против этого лозунга, считая его сдачей политических позиций» [17 Балезин С. А. Воспоминания комсомольца 20-х годов // Архив музея ЛГПИ им. I ериена. Основ, ф. Д. Б—5. Л. 49. Машинопись.].
В ЛГПИ помнят о С. А. Балезине не только как о комсомольском вожаке, но и как об организаторе и руководителе студенческой коммуны. Еще в Институте соцвоспитания, увидев, что студентам трудно организовать нормально свой быт, он предложил небольшой их группе объединить хозяйство и создать жилищно-бытовую коммуну (ЖБК). Степан Афанасьевич вспоминал: «Партбюро пас поддержало, и нам дали бывшую квартиру профессора, который эмигрировал за границу. Нас сначала было всего 12 человек. Устав ЖБК был прост: организация нормального питания, обязательный 8-часовой рабочий день для каждого члена коммуны. . . В восемь рабочих часов входило: учебная работа по расписанию института и подготовка к учебным занятиям. Остальное время — работа и культурный отдых. Как правило, мы учили свои „уроки“ коллективно, по 2—3 человека. Несмотря на скромный взнос — 15 рублей, у нас оставались деньги на коллективное посещение кино, театров и музеев, что также входило в норму нашей жизни. Была создана касса взаимопомощи, что позволило почти каждый месяц покупать одному из нас часы, или обувь, или даже костюм. Надо сказать, что коммуна, бессменнным председателем которой я был три года, очень сдружила нас. . . Комсомольская организация зачастую опиралась на этот маленький, но дружный коллектив. Вырос авторитет коммуны. Было много желающих вступить в коллектив, но, увы, профессорская квартира не могла вместить более 12 человек» [18 Там же. Л. 18.].
Когда Институт соцвоспитания был слит с ЛГПИ, коммуна разрослась и в здании на Мойке ей выделили целый этаж, где разместились уже 36 человек. В новом помещении члены коммуны организовали трехразовое питание и наняли повариху, которая готовила им вкусную пищу. Большие комнаты студенты перегородили так, чтобы в комнате было не более двух человек. От членов коммуны по-прежнему требовался строгий учет времени. В коммуне была широко развернута политическая и культурная работа. Был организован свой хор, танцевальная группа. Часто проводились вечера самодеятельности и политические дискуссии. В коммуне строго воспрещалось «валяться» на койках во время рабочего дня, пропускать занятия и работать менее 8 часов в день. Для большей эффективности занятий студенты организовали стенографическую запись лекций профессоров и преподавателей и размножали их на гектографе. В конце курса из этих записей получались учебники, очень помогавшие студентам сдавать экзамены, — с учебниками тогда было трудно. Коммуна, созданная по инициативе С. А. Балезина, служила примером организации студенческой жизни и прототипом последующих жилищно-бытовых, политических, научно-познавательных и других студенческих организаций ЛГПИ им. А. И. Герцена. Ее опыт в дальнейшем изучался и обобщался [19 См.: Студенческий клуб // Учен. зап. ЛГПИ им. А. И. Герцена. 1968. Т. 351. С. 76.].