Тем временем, развив предельную скорость, русские корабли настигали японцев и засыпали их снарядами большого калибра. Особенно доставалось кораблям «Токива» и «Иосино». «Только бы догнать и дать настоящий бой!» — таково было в тот, момент страстное желание всех моряков на эскадре. Вдруг впереди показались новые неприятельские вымпелы — один, другой, третий… Число их вскоре возросло до двадцати трех. Это адмирал Того, получив радиограмму, шел на выручку Дева. Положение резко менялось не в пользу русской эскадры. Принимать бой с противником, втрое сильнейшим, вдали от береговых батарей, которые могли бы помочь, было, конечно, неправильно, и Макаров дал приказ повернуть к Артуру. Эскадра быстро перестроилась и двумя колоннами, во главе с «Петропавловском», направилась в Артур. Впереди неслись миноносцы. Огромная эскадра Того шла полным ходом, пытаясь догнать Макарова, но, войдя в район действия крепостных орудий Порт-Артура, прекратила погоню и отошла.
Моряки, особенно молодежь, искренне огорчились. Все поначалу сулило удачу, разгром врага казалось был неминуем. Но сложилось иначе…
На крейсере «Диана» занялись утренней приборкой палубы. Старший офицер «Дианы» отдавал обычные распоряжения боцману. Только что испытанное напряжение готовности к бою сменилось обыденными заботами.
Погода выправилась окончательно. От вчерашнего ненастья не осталось и следа. Наступал день, поразительно ясный и солнечный. Корабли подходили к Артуру. «Петропавловск» уже поравнялся с Золотой горой. Вдали, за пределами выстрелов, маневрировала неприятельская эскадра.
Вдруг, раздался сильный гул, похожий на приглушенный залп двенадцатидюймовых орудий. Все бросились наверх и с ужасом увидели, что над «Петропавловском» взвилось гигантское облако чернобурого дыма. Дым на мгновение совершенно окутал броненосец, закрыв и нос и среднюю часть корабля. Секунды через три последовал второй взрыв. Броневая палуба раскрылась, и светложелтое пламя вырвалось наружу. Было видно, как рушится в воду сорванная взрывом носовая башня, летит фок-мачта, труба и разбитый пополам командирский мостик вместе с рубкой. «Петропавловск» после первого же взрыва накренился на правый борт и быстро стал погружаться носом в воду. Охваченная пламенем, высоко поднявшаяся над водой корма с работающими винтами будто повисла в воздухе. Было видно, как метались люди, густой толпой сгрудившиеся на корме, прыгали в воду. Раздался третий, более слабый, взрыв в кормовой части, и вслед за ним вырвалось густое облако пара.
Один из офицеров, наблюдавших с соседнего корабля катастрофу, сделал такие две записи: «9.43 м. взрыв «Петропавловска», а затем: «9 ч. 44½ м. — все кончено».
В полторы минуты все было кончено! Огромный броненосец лежал на дне[140].
Мгновенная гибель «Петропавловска» настолько потрясла всех, что многие не сразу поняли, что произошло. Положение было опасное. Замешательством мог воспользоваться наблюдавший издали адмирал Того. Младший флагман контр-адмирал Ухтомский, понявший и оценивший положение, поднял сигнал на «Пересвете»: «Вступаю в командование эскадрой. Быть в строе кильватера. Следовать за мной». Этот во-время поданный сигнал отрезвил многих.
Тем временем к «Петропавловску» со всех сторон спешили на помощь. Первым подошел к месту катастрофы минный крейсер «Гайдамак». Хватаясь за плававшие в воде обломки, ящики, вышибленные двери, остатки деревянной рубки, плавали в холодной, пятиградусной воде люди. Их подхватывали и совсем окоченевших втаскивали в шлюпки.
«Где же адмирал, где Макаров?» — этот вопрос был на устах у всех моряков эскадры. С надеждой и тревогой всматривались они в сверкающие на солнце зеленые волны: не покажется ли голова любимого «Деда». Но Макарова не было. Спрашивали и спасенных, не видал ли кто из них адмирала. В большинстве никто ничего не мог ни сообразить, ни сказать.
«Всех сверлила мысль: только бы… он… был жив, только бы… его спасти. Кажется всех плававших уже вытащили из воды… Но что это плавает вдали, головы не видно, только спина. Подошли вплотную и вытащили пальто с двумя орлами на погонах, с барашковым воротником и с лентой Георгия в петлице… Его… пальто! Человека уже нет, а пальто уцелело.
Пальто бережно развесили на поручнях «Гайдамака». Поодаль стояла кучка матросов и сосредоточенно, угрюмо смотрела на пальто, с которого стекала вода. От кучки отделился старый бородатый боцман, весь в нашивках за сверхсрочную службу, подошел к пальто, перекрестился и поцеловал его… и махнув рукой, заплакал и отошел».[141]
140
Эскадренный броненосец «Петропавловск», водоизмещением в 10960 тонн был построен в 1894 году в Петербурге. Его вооружение составляли 57 орудий, из которых четырехдюймовых и двенадцать 6-дюймовых. Ходил броненосец со скоростью семнадцати узлов. Одного типа с ним были броненосцы «Полтава» и «Севастополь». Девять лет спустя после гибели броненосца, в июне 1913 года в каютах кормовой части «Петропавловска» водолазами были обнаружены шесть трупов офицеров, одного удалось опознать. То был труп контр-адмирала Моласа, начальника штаба Макарова. Вице-адмирал Яковлев, бывший в момент гибели «Петропавловска» его командиром, присутствовал на торжественных похоронах погибших моряков в качестве представителя от России.