Однако военные действия начались лишь в конце июня, когда русская армия переправилась через Дунай.
На сухопутном театре Россия располагала значительными силами и обладала большими ресурсами. Но что можно было противопоставить противнику на море? Кроме небольших коммерческих пароходов — почти ничего. Между тем турецкий флот насчитывал в 1877 году пятнадцать броненосцев от двух до девяти тысяч тонн водоизмещением, пять винтовых фрегатов, тринадцать винтовых корветов, семь бронированных канонерок и восемь мониторов. Помимо этого, в составе турецкого флота было еще большое число парусных кораблей.
Турецкие корабли, казалось, свободно и безопасно могли курсировать по морю, вплотную подходить к русским портам и приморским городам, обстреливать их, уничтожать пароходы, совершать десантные операции.
Перед русскими моряками на Черном море встала задача парализовать турецкий флот, заставить его отказаться от активных действий, укрыться в свои порты.
До сих пор такая задача решалась только при помощи сильного, превосходящего морские силы противника, или по крайней мере равноценного им, но обладающего другими преимуществами флота. Но его как раз не было. Оставалось одно: легкие коммерческие пароходы Русского общества пароходства и торговли (РОПИТ) превратить в военные корабли, чтобы они могли вести бой с турецкими броненосцами и топить их. Задача казалась неразрешимой. Однако среди русских моряков нашлись люди, взявшиеся ее осуществить. И таких людей было немало. Но из представленных предложений и проектов выделились только два, как наиболее серьезные и обоснованные. То были проекты H. H. Баранова и лейтенанта С. О. Макарова.
Идея первого проекта заключалась в установке сильных артиллерийских орудий на укрепленные палубы пароходов и создании таким образом хотя и уязвимых, но быстроходных крейсеров.
Второй проект, несравненно более оригинальный и смелый, преследовал цель парализовать боевую силу турок минным вооружением. Иными словами, предлагалось достичь с помощью малых и несложных средств наибольшего военного эффекта.
Мысль применить мины в войне на море в сущности не была новостью. Вопрос о подводных минах получил в России развитие еще в начале XIX века, благодаря работам выдающегося русского ученого, члена-корреспондента Академии наук, изобретателя электротелеграфа Павла Львовича Шиллинга[21], предложившего применить для взрыва подводных мин гальванический ток. В последующей успешной разработке некоторых вопросов минного дела в России достигли крупных результатов академик Б. С. Якоби[22], изобретатель подводной лодки и самодвижущейся мины И. Ф. Александровский[23], лейтенант Азаров и другие. Их изобретения дали возможность использовать минное оружие на море еще во время Крымской войны, когда русский флот, впервые в истории, дал блестящий образец массового применения подводных фугасов для защиты побережий на Черном море, на Балтике, а также в устьях Дуная, Днепра и Днестра.
После окончания Восточной войны новое оружие получило быстрое развитие. Для подготовки специалистов минного дела в Петербурге была открыта «Технико-гальваническая школа», специально для саперов, где обучались также и морские офицеры. В конце 1874 года в Кронштадте был учрежден «Минный офицерский класс» с минной школой для матросов.
Новая отрасль военно-морского дела привлекла к себе немало способных моряков. Появились изобретатели. Капитан-лейтенант Бурачек предложил устанавливать на баркасах откидные шесты с укрепленными на них минами для атаки неприятельских кораблей. Заинтересовавшись этим изобретением, адмирал Бутаков приказал испробовать откидные шесты на опыте таранного боя. Опыты дали хорошие результаты и послужили образцом для последующих изобретателей, применявших мины в качестве орудия нападения.
Нет никакого сомнения, что Макаров, создавая свой проект использования минного оружия, знал об изобретениях своих предшественников и во многом использовал их достижения. Проект Макарова заключался в предложении парализовать действия турецкого флота с помощью беспалубных катеров, снабженных минами, как средством нападения. Однако ничтожный по размеру беспалубный минный катер не смог бы, разумеется, совершать сколько-нибудь значительные переходы. И вот Макарову приходит поистине блестящая мысль, далеко опередившая свое время. Он задается вопросом: нельзя ли в помощь катеру, в качестве транспортного средства, дать самый быстроходный пароход РОПИТ'а? Пароход может вести катер на буксире или подымать его с помощью талей и боканцев[24] на палубу. Первый способ мало практичен: на волне катер будет захлестывать, буксирный канат может лопнуть, к тому же всякий буксир замедляет ход парохода, что весьма нежелательно, особенно в условиях боевых действий. Остается второй способ. Имея на борту один или несколько легких катеров, снабженных минами, пароход незаметно ночью подходит к неприятельской эскадре, становится в некотором расстоянии от нее и спускает на воду минные катера. Катера внезапно атакуют неприятеля, после чего немедленно возвращаются на свою базу и их поднимают на борт; пароход дает полный ход и возвращается в ближайший отечественный порт.
21
22
23
Другое изобретение Александровского — самоходная торпеда имела почти такую же судьбу. Она была построена и испытана впервые еще в 1857 году, но царские морские чиновники пренебрежительно отнеслись к отечественному изобретению и предпочли торпеде Александровского изобретенные позднее мины Уайтхеда, на приобретение которых тратились громадные деньги.