— Я серьезно. Что мы делаем, Джером?
Вынести такие крайности было трудно. Прямо из школьной столовой — в объятия мужчины, а потом — на предстоящий вечером прием. И Джером — то холодный, то страстный, не успеешь глазом моргнуть. Джером разочарованно вздохнул. Она почувствовала, как он оперся о кирпичную стену рядом с нею.
— Ты не против, если я приглашу тебя на свидание? На жаркое свидание?
— Прямо сейчас? — Она не могла понять, говорит он серьезно или шутит.
— Не беспокойся, домой я тебя доставлю раньше, чем ты снова превратишься в тыкву.
— Ты точно не возражаешь? — поинтересовался Джером, сжимая ее занемевшие пальцы.
— Я… я… — пробормотала Глория, глядя на замерзший пруд, где каталось на коньках множество людей. Ей с трудом удавалось шевелить губами. — А куда делась «жаркая» часть нашего свидания?
— В нынешнем году пруд рано замерз. Даже снега нормального не было.
Когда Джером так неожиданно увез ее из «Зеленой мельницы», Глория не представляла себе, как пойдет дальше их свидание, но уж меньше всего она представляла себе каток. Конечно, она не возражала — главное, что они проводят время вместе. После трех недель разлуки она наконец-то рядом с ним, в его крепких руках, и не важно, чем именно они станут заниматься.
Она бросила взгляд на свои часики, чтобы убедиться: есть еще время вернуться домой и сыграть роль послушной дочери и будущей жены. Еще не было и четырех, времени достаточно.
— Нет, ты точно не возражаешь?.. Сама же понимаешь, о чем я. — Джером поднес ее руки к губам и стал согревать их своим дыханием. Глория не сразу ответила, не в силах оторвать глаз от замерзшего пруда.
— Я уже несколько лет не становилась на коньки.
В последний раз это было, когда ей исполнилось двенадцать, — отец тогда повел ее на закрытый праздник в «Чикаго арена». Но Глория понимала, что Джером спрашивает не об этом.
— Знаешь что — а не пойти ли нам куда-нибудь, где не так…
— Нет! — перебила она и потянула его за руку. — Если уж ты можешь учить меня петь, то кататься на коньках, уверена, — сущие пустяки.
— И я не сомневаюсь, что у тебя отлично получится, — сказал Джером и повел ее к дощатому бараку у катка. На льду не было ни одного белого. Да что там — ни единого белого даже поблизости отсюда было не видать.
Джером привез Глорию в Саут-Сайд[121]. А куда, собственно, было им идти — на светский чайный прием в «Блэкстоуне»[122]? Совершенно невозможно было показаться с ним в любом месте, где преобладали белые. Находиться рядом с Джеромом в «Зеленой мельнице» — это одно: он музыкант, она певица (по крайней мере собиралась ею стать). Но показаться с ним на публике — совсем другое, тем более держаться за руки, обниматься, целоваться… Такого просто не могло быть. Чернокожий парень и белая девушка привлекли бы к себе слишком пристальное внимание, и отнюдь не доброжелательное.
Мимо со смехом и шутками носились парни и девушки, и каждый непременно бросал взгляд на Глорию. Она ощущала на себе эти взгляды, не похожие на взгляды публики во время ее выступления.
Она посмотрела на Джерома. Испытывает ли он то же самое всякий день, появляясь в «белых» районах города? И как с этим быть, если хочешь смешаться с окружающими, но вместо этого так и бросаешься им в глаза?
Они присели на лавочку, Джером прикрепил ей коньки. Наверное, он ощутил ее беспокойство, потому что наклонился и прошептал:
— Мне уже приходилось видеть, как ты появляешься перед куда более крутой публикой, чем здесь. И ты ведь всем понравилась тогда, помнишь?
— А кажется, что этого и не было никогда, правда? — спросила Глория, когда они неуклюже проковыляли к пруду. Два раза она чуть не шлепнулась наземь, а ведь они еще даже не вышли на лед. — Словно все это просто приснилось.
— А сейчас? Тебе тоже кажется, что все ненастоящее?
— Я теперь уже не знаю, что настоящее, а что нет.
— Ну, давай тогда посмотрим, можно ли об этом забыть. — И Джером взял ее за руку.
Они стояли на самой кромке пруда. Мимо скользили на коньках супружеские пары, родители, детишки, и все без исключения поглядывали на Глорию с Джеромом. До ее слуха доносились и шепотки, не очень-то отличающиеся от тех, какие она слышала в школе на следующий день после скандала в «Зеленой мельнице».
Зачем она пришла сюда? Если с трудом переносит эти любопытные взгляды во время такого невинного развлечения, как катание на льду, то как же она собирается провести жизнь с Джеромом, вдали от катка? Она никогда не слышала, чтобы супруги имели разный цвет кожи — бывают ли вообще такие пары?
121
Район трущоб к югу и востоку от реки Чикаго. Населен преимущественно афроамериканцами и пуэрториканцами.
122
Самый дорогой и престижный в то время отель Чикаго, построенный в 1910 г., одна из главных достопримечательностей города (ныне называется «Ренессанс Блэкстоун»).