— Глория — редкостная девушка, правда? — сказала Клара, скорее утверждая, чем спрашивая.
— Не уверена, что сюда подходит слово редкостная. — Лоррен снова повернулась лицом к стойке. Она уже насмотрелась, хватит. — Лучше сказать такая, у которой есть все на свете.
— Ах нет — я не говорю о состоятельной семье, отличных оценках и о том, что она красива, как дива с картин прерафаэлитов[48]. — Клара помолчала, выдавливая лимон в стакан газированной воды. — Она из тех редких девушек, кто может иметь благородного жениха, который ждет дома, приятеля-красавца, который всегда готов исполнить любую ее прихоть, а танцевать, тем не менее, со знаменитым пианистом из негритянского джаза. Правду говоря, это не просто большая редкость, это уже нечто совершенно исключительное.
У Лоррен окончательно испортилось настроение. Глория исключительная, а вот она сама… она… совершенно обыкновенная. А это уже полная катастрофа.
— Ну, — проговорила она вслух, поправляя прическу, — ее жених считает «тихие» бары «притонами разврата». Если б он узнал, где она сейчас и чем занимается, он поступил бы совсем не благородно. Да и Глория не казалась бы такой уж исключительной.
Песня закончилась, на танцполе раздались аплодисменты, и Лоррен увидела, как пианист целует Глории руку. Лоррен мгновенно захотелось выскочить туда и утащить Глорию прочь, но что-то мешало ей так поступить. Что именно мешало — этого она и сама не в силах была понять.
— Я восхищаюсь тем, какая ты замечательная подруга, Рен. Иногда добрая подруга просто необходима, чтобы придать сил и смелости сделать что-нибудь такое, на что сама, в одиночку, ни за что не отважишься. — Клара дотронулась до плеча Лоррен. — Это ведь ты помогла Глории сделать короткую стрижку, верно?
— Без меня она бы просто не смогла ее сделать, — ответила Лоррен, просто констатируя факт.
— В том-то и дело. Глория явно берет с тебя пример. А почему бы и нет? Ты ведешь себя как взрослая. Ты гораздо глубже судишь об окружающем мире, а ей как раз этого, увы, недостает. Но именно поэтому на тебе лежит и ответственность — ты должна присматривать за нею.
Лоррен недоверчиво посмотрела на Клару. Конечно, она и сама в глубине души давно знала о себе то, о чем Клара сказала вслух, но с чего это ей опекать Глорию? Им обеим по семнадцать, и Гло вполне способна принимать решения самостоятельно.
— Если кто и должен за ней присматривать, так это ее жених, — сказала Лоррен. Сказала и сразу залилась краской. — Но и мне, разумеется, она небезразлична, она мне все равно что сестра.
— А своей сестре ты бы не позволила зайти с тем мужчиной дальше чарльстона, верно? — спросила Клара таким тоном, что ответ был уже вполне очевиден им обеим. — По крайней мере жениху надо дать возможность честно за нее побороться.
Лоррен очень не нравился тон Клары, и все же в советах этой деревенщины, пожалуй, было что-то разумное. Если она и в самом деле лучшая подруга, то не должна допустить, чтобы Глория рисковала своим будущим. С другой стороны, посвятить во все Бастиана было бы совершенно чудовищным предательством. Если только ему станет известно, что Глория была в «Зеленой мельнице» и танцевала с посторонним мужчиной (уж не говоря — чернокожим!), кто знает, что он натворит?
Впрочем, это Лоррен знала. Немедленно разорвет помолвку.
— Ой, посмотри, Маркус возвращается! — Клара заметно оживилась.
Она не ошиблась. Лоб блестит от пота, глаза посоловевшие, некогда тщательно выглаженная сорочка измята. Похоже, радоваться ему было не с чего, но он был заметно оживлен, возбужден как никогда. У Лоррен бешено забилось сердце, она даже приложила руку к груди.
— Впредь я уж такой ошибки не совершу, — сказал Маркус. — А это что? — спросил он, посмотрев на Клару. — Пустой бокал?
— Если вы желаете наполнить его сельтерской, мистер Истмен, будьте любезны.
— Лучше потанцуем, — предложил он, увлекая Клару за собой.
— Ой, нет! Такое я никогда не смогу танцевать…
— Никаких возражений и слушать не стану!
Лоррен подтолкнула их обоих. «Пусть себе танцуют», — мрачно подумала она. Оглянулась вокруг: не найдется ли кого-нибудь, кто угостил бы ее еще рюмочкой? Да только кто?
И вдруг что-то привлекло ее внимание. Затылок Глории. Лоррен уже хотела окликнуть подругу, но тут ее снова что-то остановило. Глория наклонилась над столиком в углу зала, целиком поглощенная разговором все с тем же чернокожим пианистом. Они так смотрели друг на друга, будто в клубе, кроме них, и не было никого больше. Лоррен потрясенно наблюдала за тем, как Глория отбирает у пианиста бокал и осушает до дна.
48
Прерафаэлиты — школа английской живописи середины ХІХ в. (Д. Г. Россетти, Г. Хант, сэр Джон Милле).