Пока они прокладывали путь среди повозок, запряженных мулами, грохочущих телег и толпящихся на улицах людей, Коркоран не раз улавливал враждебные взгляды. Разговоры внезапно смолкали между оживленно беседующими людьми, когда они узнавали шерифа, затем оценивающие и одобрительные взгляды перемещались на Коркорана. Ему, кажется, было наплевать на их оценку.
Миддлтон проговорил:
— Они знают, что я вернусь с помощником, опытным стрелком. Некоторые из этих парней — «стервятники», хотя я не могу доказать этого. Присматривайся.
Коркоран посчитал этот совет слишком необязательным, чтобы отвечать на него. Они проезжали мимо «Короля алмазов» — игорного зала, возле которого у входа собралась группа людей. Они уставились на шерифа с Коркораном. Один из них поднял в приветствии руку.
— Эйс Брент, самый искусный игрок в Ущелье, — пробормотал Миддлтон, отвечая жестом на приветствие. Коркоран посмотрел на стройную фигуру в элегантном костюме, жесткое непроницаемое выражение лица и пару внимательных черных глаз.
Миддлтон не стал подробнее говорить об этом человеке и продолжал ехать молча.
Они проехали через центр города — средоточие магазинов и салунов — продолжили путь и остановились у стоящего в стороне от других здания. Между ним и городом ручей изогнулся широкой петлей, удаляясь от южной стены ущелья, а хижины и палатки последовали за ручьем. Это строение осталось в одиночестве. К тому же оно было построено так, что задняя стена вплотную примыкала к отвесной скале. С одной стороны от домика находился загон для скота, с другой — группа деревьев. Позади этой рощицы узкая расщелина выходила в ущелье — сухое и потому пустынное.
— Вот моя хижина, — сказал Миддлтон. — А вон та, — показал он на здание, которое они оставили позади в нескольких сотнях ярдов вверх по дороге. — Служит мне в качестве конторы. Мне нужна там только одна комната. Ты можешь располагаться в задней комнате, а лошадь держать в моем загоне, если хочешь. У меня всегда есть несколько лошадей для помощников. И за счет этого резерв свежей конины всегда под рукой.
Расседлывая коня, Коркоран взглянул на домик, в котором ему предстояло жить. Он стоял невдалеке от рощицы, примерно в сотне ярдах от крутой стены каньона.
Возле жилья шерифа стояли в ожидании четверо мужчин. Одного из них Миддлтон представил Коркорану как полковника Гопкинса, выходца из штата Теннесси. Это был высокий дородный мужчина с серыми усами и козлиной бородкой, одетый так же как Миддлтон.
— Полковник Гопкинс владеет совместно со своим партрером Диком Байсли правами на богатый участок Элинор Эй, — сказал Миддлтон. — Он один из самых предприимчивых людей в Ущелье.
— Много ли толку от предприимчивости, если я не могу вывезти деньги из города, — возразил полковник. — Трижды мы с партнером теряли большое количество золота при транспортировке. Один раз мы отправили груз, спрятав его в повозках, заполненных припасами и инструментом якобы для шахтеров Тетонского Ущелья. Как только Уэйптон скроется из виду, возницы должны были повернуть на восток чрез горы. Каким-то образом «стервятники» узнали о нашем плане; они перехватили обоз в пятнадцати милях к югу от Уэйптона, разграбили его и убили возниц с охраной.
— Город переполнен их шпионами, — пробормотал Миддлтон.
— Это точно. Не знаешь кому доверять. Слухи о том, что моих людей ограбили и убили расползлись по улицам раньше, чем были найдены их тела. Мы поняли, что «стервятники», узнав о наших намерениях, выбрались из города, совершили преступление и вернулись обратно с золотым песком. Но мы не смогли ничего сделать, никого не смогли обвинить.
Миддлтон представил Коркорана трем другим помощникам: Биллу Макнабу, Ричардсону и Старку. Макнаб был высоким, как Коркоран, но более плотного телосложения, волосатый и мускулистый с беспокойными глазами, в которых отражался жестокий нрав. Ричардсон был более гибок, с холодными немигающими глазами. Коркоран невольно определил его как самого опасного из троих. Старк, плотный бородатый парень, не слишком отличался от сотен других шахтеров. Коркорану показалось, что внешность этих людей не вяжется с их жалобами на беспомощность перед врагами. Они выглядели крутыми ребятами, умеющими постоять за себя в любых ситуациях.
Миддлтон, словно угадав его мысли, произнес:
— Этим людям сам черт не страшен, и оружием они владеют не хуже многих, но постороннему трудно разобраться против кого мы боремся здесь в Уэйптоне. Другое дело, если бы речь шла об открытой, честной схватке, мне бы не нужна была ничья помощь. Но работать вслепую, не зная кому доверять… Я не рискую брать помощника, если не уверен в его честности. А в ком сейчас можно быть уверенным? Мы знаем, что город полон шпионов, но не знаем кто они, не знаем кто главарь.
Бородатый подбородок Гопкинса вздернулся, когда он произнес:
— Я все-таки думаю, что этот игрок, Эйс Брент, связан с бандой. Других игроков грабят и убивают, а Брент ни разу не пострадал. Что становится с песком, который он выигрывает? Большинство шахтеров, не надеясь выбраться из Ущелья с золотом, спускает его в салунах и игорных залах. Брент выиграл тысячи долларов песком и самородками. И некоторые другие тоже. Куда все это делось? В оборот пошло не все золото. Мне кажется, они вывезли его через горы. А раз так, значит они члены банды. Другие-то не могут распорядиться своим золотом.
— Может быть, они прячут его, как ты и другие торговцы, — предположил Миддлтон. — Не знаю. У Брента достаточно мозгов, чтобы управлять бандой. Но против него у меня никаких улик.
— У тебя никогда против них ничего конкретного, только против мелкоты, — резко произнес полковник, берясь за шляпу. — Не хочу обвинять тебя, Джон. Но, похоже, для всех будет лучше, если мы перейдем к решительным действиям.
Миддлтон уставился вслед широкой спине полковника, покидающего компанию.
— Мы, — пробормотал он. — Это значит «Комитет бдительности»[1] — или, вернее, люди агитирующие за создание такого комитета. Я могу понять их чувства, но считаю неразумной такую затею. Во первых, такая организация сама по себе незаконна и будет играть на руку преступному миру. Во вторых, что помешает членам банды вступить в Комитет бдительности и свести насмарку его деятельность?
— Нет, это ж надо придумать! — горячо вмешался Макнаб. — Полковнику Гопкинсу и его друзьям надо бы поостыть. Они слишком много от нас хотят. Черт побери, мы обычные работяги. И делаем, все что можем. Но мы не такие мастера в стрельбе, как этот Коркоран.
Новый помощник шерифа мысленно спросил себя, все ли правда в этом утверждении; Ричардсон обладал всеми признаками хорошего стрелка, насколько он мог судить. А глаз у техасца наметан на такие дела.
Миддлтон взялся за свою шляпу.
— Вы, ребята, пройдитесь по лагерю, а я собираюсь поводить Коркорана по окрестностям, после того как вручу ему знак помощника шерифа и познакомлю с местными шишками.
Не хочу чтобы ты недооценивал свое положение. Я завлек тебя в бойкое местечко, Коркоран. Признаюсь, сгоряча я проговорился, что собираюсь нанять мастера стрельбы на место своего помощника. Но, по всему видать, за себя постоять ты сумеешь.
Множество взглядов сопровождали шерифа с помощником, когда они шли по извилистой улице, изобилующей салунами с игорными заведениями. Игроки и бармены были поглощены своим делом, да и владельцы лавок богатели, предлагая товары по неслыханным ценам. Дневной заработок золотоискателей вдохновлял лавочников на вздувание цен; мало найдется мужчин, желающих получать стабильную среднюю зарплату, если глаза мозолят ручьи переполненные золотым песком и штреки с золотыми самородками. Многие из ожиданий воплощались в реальность: миллионы долларов в чистом золоте выгребались из месторождений по всему Ущелью. Но счастливчики часто обнаруживали, что золотой груз повис на их шеях и тянет в кровавый ад собственной смерти. Невидимые, неизвестные двуногие волки крались среди них, хладнокровно намечали жертву и наносили удар из темноты.