«Твой облик, Ингеборг, дивно хорош,
Он рыцаря делает страстным.
Рубашку ты для меня сошьешь
И вышьешь золотом красным».
«Рубашку сшить я могу, изволь,
Я много их Марстигу шила,
Но слухи пойдут, о датский король,
Что мужу я изменила.
Мне Марстиг передал твою речь:
Пока не вернется он с моря,
Меня ты обещал беречь
От всякой беды и горя».
Вспылил король и уехал прочь.
Печально свечи чадили,
Прекрасную Ингеборг в ту же ночь
В слезах во дворец уводили.
Марстиг вырвал победу в бою,
Но вместо торжества
Встречала его в родном краю
Недобрая молва.
Он гнал коня быстрей, быстрей,
И вот он в своем дому,
Но юная Ингеборг из дверей
Не вышла навстречу ему.
«Женою рыцаря я была
И мужа любила верно.
Меня королевой молва нарекла,
И горе мое безмерно.
Безмерен мой позор и стыд.
Тебя не впущу я в покой,
Покуда король не будет убит,
О Марстиг, твоей рукой».
Марстиг поехал, вооружен,
Через леса и поля.
На тинге смело выступил он
И обвинил короля.
«Я в море хищное бил воронье
И жизни не берег,
А ты нарушил слово свое,
Мой опозорил порог.
Ты подданным прескверный отец,
Ты сеешь обман и ложь.
Ты Ингеборг силой увел во дворец,
И ты за это умрешь».
«Но, Марстиг, в тебе я не вижу врага,
Как с другом, с тобой говорю.
Я подарю тебе рощи, луга
И замок тебе подарю».
«Твои подарки мне не нужны,
Ты лучше бы слово держал,
Ты лучше бы окна моей жены
Подальше объезжал.
Ты думал, расплата будет легка,
Не слушал стонов и слез.
Но может от малого бугорка
Большой опрокинуться воз».
У Ингеборг племянник был,
Ране звали его.
Он при дворе из чести служил,
За это не брал ничего.
Ране хитрого был ума,
Сказал он королю:
«Я знаю, где оленей тьма,
Хоть сотню подстрелю».
Они вдвоем углубились в лес,
Охотились дотемна.
Сначала свет дневной исчез,
А после вышла луна.
Они приехали в Финдеруп,
Усталые — хоть помирай.
Хозяин спросонья был зол и груб
И еле пустил в сарай.
«А ну-ка, Ране, посмотри,
Есть ли на двери запор.
Нет — так на пику дверь запри,
Чтоб Марстиг не влез, как вор».
«Напрасно, король, ты порочишь его.
Даже чибис, и тот
Гнезда родного своего
В обиду не дает».
Ни пики, ни копья не нашлось,
Ни тяжкого топора.
На две соломинки пришлось
Дверь запереть до утра.
Наутро раздался топот и крик:
«А ну, король, вставай!
Я — Марстиг, и я тебя настиг,
Живее открывай!»
В конце сарая был сеновал,
Сеном король был укрыт,
Но Ране глазами указал,
Где в сене король лежит.
Марстиг тогда из пыли сенной
Вывел на свет короля
И на мечах с ним начал бой,
Душу свою веселя.
Он по бревну ударил сплеча,
Потом по балке попал,
А третьим грозным ударом меча
Убил короля наповал.
Он гнал коня быстрей, быстрей,
И вот он в своем дому.
Юная Ингеборг из дверей
Вышла навстречу ему.
«Я отомстил за позор и стыд,
Впусти меня в покой.
О Ингеборг, король убит
Вот этой моей рукой».
Они пустились в путь с утра,
Чтоб жизнь свою спасти.
Гора по имени Шлем-гора
Им встретилась в пути.
Марстиг построил замок на ней,
Рвом его окружил,
Чтоб не боялся стрел и камней
И неприступным был.
Крестьяне пашут по холмам,
Возят сено с лугов.
«Храбрый Марстиг — защита нам,
Крепких шлему рогов!»
У Марстига надежный дом,
Его никому не взять.
От стен его с великим стыдом
Ушла королевская рать.
Так молод отважный Марстиг!