128.
Как у нас было на тихом Дону
У богатого хозяина в дому,
Среди его широкого двора
Стояла тут новая горница,
Столовая светлая светлица.
Как в этой новой горнице,
В столовой светлой светлице
Собирались братцы батюшки,
Сестрицы белы голубушки,
Богом святым полюбовные,
Святым духом избранные,
Избранные, созванные,
Детьми Божиими названные.
Как гуляет по горнице батюшка,
Он такия речи говорит:
«Послушайте, мои детушки,
Уж какой же я вам суд-то засужу,
Путь-дороженьку в царствие покажу.
Уж и кто же с Богом водится,
По ночам он Богу молится,
Своим сердцем надрывается,
Живот кровью обливается,
Сердечный ключ подымается.
Хоша сердцем надрывается
И слезами умывается,
За то в небе великая ему честь, —
На престоле ангельском будет сидеть.
А кто с Богом-то не водится,
По ночам Богу не молится,
Хоша, други, он не молится,
За то много на нем спросится,
Тяжело ему ответ будет держать,
На том свете в темноте будет лежать.
Ей, ей, батюшка, святой, сударь, дух,
Утешитель душам истинным,
Утешитель Божьим-праведным!»
129.[195]
Ай, кто пиво варил?
Ай, кто затирал?
Варил пивушко сам Бог,
Затирал Святой Дух.
Сама матушка сливала,
Вкупе с Богом пребывала;
Святы ангелы носили,
Херувимы разносили.
Херувимы разносили,
Серафимы подносили.
«Скажи ж, батюшка родной,
Скажи, гость дорогой!
Отчего пиво не пьяно?
Али я гостям не рада?
Рада, батюшка родной,
Рада, гость дорогой,
На святом кругу гулять,
Бога-света прославлять,
В золоту трубу играть,
В живогласну возносить!
Богу слава и держава,
Во веки, аминь.
130.[196]
Ой, во саду, саду, во саду зеленом
Стояло тут древо от земли до неба.
На это на древо птица солетала,
Птица-голубица древо любовала,
Древо любовала, гнездышко свивала,
Гнездышко свивала, детей выводила,
Детей выводила, деткам говорила:
«Уж вы, мои детки, детки голубятки!
Клюйте вы пшеничку, клюйте не роняйте,
Во поле не летайте, в пыли не пылитесь,
В пыли не пылитесь, росой не роситесь!»
Детки не стерпели, в поле полетели,
В пыли запылились, росой заросились.
Уж как-то нам быть, к батюшке притить?
К батюшке притить, слезами залиться!
Авось наш батюшка до нас умилится!
131.
Под высоким небом, середь земли,
Вырастало древо кипарисное.
Вокруг древа вырастали алы цветики,
Прилетали пташечки, пели они песенки,
Царския песенки, райския.
Наступила пора, время лютое,
Холодное, морозное.
Из того ли стада птички
Брали ясного сокола за оба крыла.
Повезли сокола со царского двора,
Посадили сокола в тесну клеточку,
Не услышат от него люди Божьи весточку,
Станут детушки сокола поминать,
Станут слезно плакать и рыдать,
А неверныя душеньки в землю зарывать.
132.
Уж ты мать моя, прекрасная Москва,
У тебя, Москва, забавы хороши.
Я в тебе, Москва, забавушку имел,
Я по каждый час ягодки ел,
Хоть не каждый час мне батюшка давал.
Сударыня родная матушка моя
Отъезжает в чужу дальнюю страну,
Разлучает меня с батюшкою.
Мне расстаться с ним не хочется.
Хотя есть у меня духовная родня, —
Не велят мне часто в гости к ней ходить,
По все времячко в печалях, в скорбях жить.
Призасох, заблек зелененький садок,
Призавяли все лазоревы цветы,
Приуныли райски пташечки в саду петь.
А я, молодец, в неволюшке сижу,
Как соловьюшек во клеточке, во серебряной сеточке.
Мимо царского окошечка пролетала райская пташечка.
Свет аминь Царю Небесному, Святому Духу блаженному.
133.[197]
Уж как по морю, по морю,
По синему морю,
По Хвалынскому и житейскому
Плыли-выплывали гости-корабельщики
Из дальних городов, израильских родов.
Приплывали гости
К Иерусалиму-граду, к каменной Москве,
Приходили они к земляной тюрьме.
Стали они караульщиков спрашивать:
«Ай вы, гой еси, караульщики!
Что у вас это за темницы стоят?
Что в темницах за невольники сидят?
Про что вы их бьете, про что мучаете?
Что на них пытаете, чего спрашиваете?»
Тут ответ держат караульщики:
«Ах вы, братцы-корабельщики!
Их про веру бьют Божью истинную,
На них спрашивают самого Бога Христа».
Стали гости между собой оглядываться,
Золотой казной стали складываться,
Выкупать стали, выручать
И на волю выпущать.
вернуться
197
Поется о складчине хлыстов для освобождения «христа» Суслова из тюрьмы. Песня могла прилагаться и к другим заточенным «христам».