III
•Здесь тихо так в этой тишине.Чем-то похоже на звук в лампочке,когда перегорает нить,хотя свет вовсе не зажигали.Просто тишина и недавний дождь,который мой слух не может вспомнить точно,дистиллированный, датированныйи внемирный.
••••Только остатки электрического шёпотав доме,тогда как комната совершенно сама в себемолчит и ждётмоего письма.Милое утраченное удивление,я должна создать своё собственное удивлениеили буду подлежатьтакому же исчезновениюв языке,как позже в смерти.Не понимаяи не сравнивая.
•••Снова на улице,и над воротами – головас открытым ртом,проглатывающая каждоепроизносимое слово.И в то время как эта глазеющаякаменная фигурарассматривает насс той жестрастной апатией,с какой только и можнотиражировать мир,мы проходимс величайшейаккуратностьюмежду голубиным помётоми живыми трупами бомжей,сопящими,как будтомы уважилиэту свободув кучке лохмотьевтем, что рвёмпоследнююсвязку с внутренним мироми вынужденыпере-вестивсякую вещь обратнок самой себе.Вот так стоит она во дворекаждую ночь, пока мы спим,пальма.
••Пальма сильная,раз ветер – зелёный.Эту ярость мы когда-тоназвали священной.У этого языка когда-тобыло своё направление.Это будущее когда-тоопрокинулосьна нас же.А теперь равнодушие,с каким я сама обернуласьвокруг солнцасорок четыре раза.Равнодушиетеперь, когда от движения по орбитераспахиваются двери.Равнодушиев этом невыносимомизображении реальности.Научи меня тиражироватьбудущее сейчас,пока мы рождаемся.Пусть мой ум взлетитв своё гнездо,сокрытоев шелестящей кроне.Пусть яйца, высиженные им, сверкаютпосле-светом,подобным молочному солнцу.Пусть ветер будет зелёными печаль утоляется.
•••••Но я так и не поняла,может быть,тут не один километрдо ближайшего паука.Мы выходим и задолгодо восхода солнцауже за городом.И вот пока идём,пока шествуемвместе с землёй,идущей по-своемувразвалочку,как зверьсквозь туман,нити рассудкаплетуткокон миравокруг нас[39].
IV
•••••Мы высаженыв это огромное пространство,где луковицы пыжатсяпод землёйи ждут.В полдень,когда останавливается дождь в горах,на скале там стоитптица.В ночное время,когда сердце становится пустым,там стоит женщинана дороге.Лицо у неёморщинистое и круглое,и выглядит она так,будто вспоминаетсебяв прошлом,пока она тихосоображает,когдаи почемув последний развидела человека.Затем киваети уходит.
••Я вижу анемоны.Я не представляю себе,что анемоны видят меня,и всё же,пока они вдыхаюткислород в лесной воздухи в этом крошащемсяпосле-образе,как после сжиганиямагнезии,есть что-то, что говорит мне,что тем осязаемей и я.
•Скажи мне,что да, вещиговорятна своём собственномясномязыке.
••••Каменный лев с глазамитакими же слепыми, как луковицыпод землёй,несущийфундамент дома,и ещё нижекрадущаяся глубь подвала,где стареющие грудные младенцыпищат, как оторванные от материмонахи и монахини,и каменные ожерелья.обрывки листьевот яростногострастного холода,свисающие лохмотьямииз замшелого ртаподземелья,немого и непокорного,что словно специальнаялечебницавыдувает все мировыекультурына свет,как будто свиньяпоросят.Весь этот шёпотсквозь слои кожурыи множество кожиц,всё это человеческоеволнениемы вынуждены называтьрадостью и радоватьсяликованием и ликоватьжеланием, наслаждением, блаженством, счастьеми, как стриж,что спит на лету,находить прибежище нашемубездомному разуму в сне.
вернуться
39
Отсылка к Новалису: дух обволакивает тело, это тот внешний мир, который есть «мир внутренний, возведённый в состояние тайны, возможно, и наоборот».