мы будем, такие крохи, как пыльца в торфе,как крошечный вирус в теле, как водяная чума, вероятно,как белый клевер, как мышиный горошек, как ромашка,сосланная в снова утерянный рай, но тьма, онабелая, говорят дети, райская тьма белая,но не такого рода белая, каким гроб бываетбелый, если вообще гробы есть, и не такого родаона белая, как молоко белое, есть, белое этобелое, говорят дети, тьма белая, но не тогорода белая, каким бывает Белое, если оно есть,если фруктовые деревья есть, так бело вы цветёте,тьма же белее настолько, что глаза тают
10
июньские ночи есть, июньские ночи есть,небо наконец как будто поднято до небесныхвысот и одновременно так нежно спускается, как будтосны можно увидеть, прежде чем приснятся, пространствов обмороке, насыщено белизной, безурочный
звук росы и насекомых, и никто в этолетящее лето, никто не осознаёт, чтоосень есть, послевкусие и размышлениеесть, только головокружительные ряды этихнеутомимых ультразвуков есть и нефритовоеухо летучей мыши, обращённое к тикающему мареву,никогда не было склонение земного шара так чудесно,никогда цинковые белила ночи такими белыми,
так беззащитно растворёнными, нежноионизированными белыми, и границы незримогочуть ли не осязаемыми, июнь, июнь, твои лестницыИакова есть, твоё спящее животное и его сновиденияесть, витание галактического зародыша междуЗемлёй такой земной и Небом таким небесным,тихая юдоль печали, такая тихая, и плач всёопускается, всё ниже, как грунтовые воды опятьв землю, Земля, Земля в своём беге вокругСолнца есть, Земля в своём движениигружённая жасмином, ясписом и железом,с железным занавесом, знамениями и ликованием,с поцелуем Иуды, на всякий случай, и гневом девственницна улицах, Иисус из соли, с тенью дерева жакаранданад рекой, с охотничьими соколами, истребителями,и с январём в сердце, с Фонтаном РадостиЯкопо делла Кверча в Сиене и с июлем, тяжёлым,как бомба, с отечественными мозгами, пороками сердцаи трясункой, и земляникой, и с корнямижелезного дерева в усталой земле
Земля, которую воспевает Джаядева[42] в своеймистической поэме XII века, земля с береговойлинией сознания синей, и с гнёздами, гдесерая цапля есть, с её в свод неба спиной, или малаявыпь есть, загадочная и пугливая, или ночнаяцапля кваква, или малая белая цапля, чепура-нужда,и размах крыла у лесной завирушки, журавляи голубя, и Земля есть с Джаланхаром, Джабалпуром иДевой Марией, Ютунхеймом и юрским периодоместь, с рекой Жаброн и слоном Джамбо, Джокьякартаесть, со снежными бурями, с дымянкой есть, с воднымимассами, с материковой массой, с землетрясением есть,с Юденбургом, Йоханнесбургом, с Иерусалимом Иерусалима,
Атомная бомба есть,
Хиросима, 6августа 1945
Нагасаки, 9августа 1945
140 000 погибших ипострадавших в Хиросиме
около 60 000погибших ипострадавших в Нагасакицифры, оцепенелостоящие в какое-нибудьобычное лето
с тех пор как пострадавшиеумерли, сперва многие,потом большая часть, меньшая, но
все, наконец детижертв, мертворождённые, умирающие,
многие, сперванекоторые,потом все, я стою
в своей кухне и чищукартошку, водатечёт из крана иперекрывает голосадетей в саду,
дети кричат иперекрывают почтиголоса птиц вдеревьях, птицыпоют и перекрываютпочти шелестлистьев на ветру;шелест листьевпочти перекрываеттишиной небо,небо светится,и свет почти,с тех пор какон стал немногопохожим на свечениеатомной бомбы
11
любовь есть, любовь есть,так самозабвенно твоя рука лежит в моей, какчто-то юное, и невозможно помнить смерть,невозможно помнить как какую-то неотъемлемуюжизнь, как химическое движение, начиная отгребневика до сизого голубя, всё,теряясь, исчезает, невозможно помнить, чтотолпы там и здесь находящихся лишённых корней
людей, домашних животных и собак исчезнут,томаты, оливы исчезнут, смуглые женщины,собирающие их, увянув, исчезнут,в то время как почва пылится от тошноты, в прахцветы и ягоды, а с кустов каперсов никогдане соберут бутоны, не замаринуют и не съедят,но до того, как они исчезнут, до того, как мы исчезнем,однажды вечером мы будем сидеть за столом,на котором немного хлеба, пара рыбин без язв и вода,которая хитрым образом была превращена в воду, вдругодна из исторических военных троп проходит прямочерез комнату, слишком близко, ты встаёшь, границы,границы есть, дороги, забвениеповсюду, но твоё укрытие не становится ближе,смотри, Луна освещена слишком ярко, Большой Катафалквозвращается пустым, каким и приехал, покойникихотят ехать, больные хотят ехать, измученныебледные солдаты, похожие на Нарцисса, хотятехать, ты удивительным образом едешь всё времяпо кругу, и лишь когда они умрут, останавливаешься вогороде, которым в течение многих столетий никтоне занимался, прислушиваешься к высохшемуисточнику, может быть где-нибудь в Карелии, идумая о словах как о хромосомах, химерах инеудавшихся плодах любви,ты сдираешь кору с дерева и ешь её,где-то я вдруг появилась на свет,в каком-то невыразительном доме, когдакричишь, стены раздвигаются и
вернуться
42
Джаядéва (XII в.) – древнеиндийский санскритский поэт. Автор знаменитой лирико-драматической поэмы «Гитаговинда» (песня о пастухе).