Стихи и эссе

Страх

Держи меня покрепче,
Округло-нежно, милая.
Держись, покуда в сердце
Кровь и тепло не схлынули.
Вот-вот, и разлучат нас,
Как вишенки на ветке,
Как пузыри у ручейка,
Исчезнем мы навеки[65].
В стихотворении речь идёт о двух вещах: человек хватается за мгновение и человек отлучён от мгновения. Или—или. Два переживания, которые в реальности друг друга исключают, поскольку никогда не совпадают во времени, но которые совпадают в сознании, образуя невозможное сочетание и—и: страх. Но сама формулировка
Как пузыри у ручейка,
исчезнем мы навеки —

всякому известно, что пузыри исчезают почти в ту же секунду, как образуются, и сама форма – собственное течение времени этого стихотворения напоминает пузыри в ручье – приводят к трансформации амбивалентного соотношения или—или. Два взаимоисключающих переживания как будто сливаются друг с другом, и этим же схвачена их мимолётность, которая примешивается к страху, и не то чтобы страх от этого ослабевал, напротив, он ширится и из простого беспокойства превращается в эстетическую дурноту, из или—или в ни—ни. Эстетическое эхо смерти превращает биологию в тикающее сознание. То, что мы ощущаем, не есть ни жизнь, ни смерть, – ни переживание, ни тень пережитого, но их взаимное стремление друг к другу и к тому, о чём мы ещё не помышляли. Большой шаг в направлении к этому контролируемому неопределённому состоянию Аарструп делает в стихотворении «Легенда о гобелене в замке», где он в заключение сам становится частью возводимой им структуры – или, вернее, его сон сливается с гобеленом, поскольку гобелен является ещё одним из используемых им средств, расширяющих пределы сознания.

В заключение он сам появляется на гобелене – закончив писать, проникает в ту область, о которой ещё не помышлял… ещё не грезил.

Легенда о гобелене в замке

О гобелене в замке
Молва ходила долго,
Поблёкшие фигуры
Там вытканы из шёлка,

И в лунном кабинете
По неким важным датам,
Сошедши с гобелена,
Сидели господа там.

Атлас на дамах, шлейфы,
Блистательно-прекрасные,
Вновь погружались в кресла,
Улыбки, губы красные.

И рыцари, что в свете дня
Как будто тьмой объятые,
За спинкой кресел, смуглые
Стояли, бородатые.

Мерцали инструменты
Сквозь полукружья окон,
Скользили руки белые,
Мелькал златистый локон.

Времён ушедших звуки,
Галантность и учтивость.
Что на ушко ей шепчут
Они, скажи на милость!

И я бы позавидовал
Теням ушедшим, но рассвет
Их всех страшит, за веером
Она бледней, её вдруг нет.

Отважный рыцарь в дрожь и в страх,
И вся толпа – на гобелен,
На стену, в ткань, что видит день?
Лишь пыль и плесень, пыль и тлен.

И знаки дружбы точно так,
Старинных книг восторг и круг
Симпатий – всё, что в память нам,
Стремятся выскользнуть из рук.

Забвенье точит их, как моль.
Смывает время жизни цвет.
Лишь ночь воспоминаний вдруг
Им даст пожить, кого уж нет.

И с белых, чистых вновь, листов
Рисунки, как фигуры те
В час блёклой памяти сойдут,
В своей отцветшей красоте.

Чтоб развлекаться и болтать
И двигаться, пока петух
Не пропоёт, и тут же их
Тускнеет взгляд, и уж потух,

А rivederla! – краткий вздох
И, как и я, секрет храня, —
На гобелен, где чудный стих
Опять заканчиваю я[66].

IV

Бегущая вода

I

1 Фонтан на пьяцца Никозия был построен в 1572 году. Джакопо делла Порта был тогда модным архитектором.

Пьяцца Никозия, собственно, не площадь. Это северо-западное ответвление виа ди Монте Брианцо.

Я сижу за столиком, передо мной конверты и стакан. Обслуживать начинают не раньше часа.

На площадь выезжает красный «Ягуар». Сворачивает на виа Леккоза и исчезает.

Солнце сияет. Вода отражает свет. Лак проносящегося мимо красного «Ягуара» отражает свет.

2 Мраморный фонтан на пьяцца Колонна* был построен Россо деи Россо в 1575 году. Россо был родом из Флоренции.

Над площадью доминирует колонна (42 м) с вычурным барельефом, повествующим о победоносном походе Марка Аврелия.

Я сижу за столиком с тёплым капучино, стаканом и графином воды.

Красный «Ягуар» останавливается на зебре. Светофор переключается с Alt на Avanti*. У людей недовольные лица.

Солнце сияет. Лак красного «Ягуара» отражает свет. Воды́ не разглядеть за машинами.

65

Перевод А. Прокопьева.

66

Перевод А. Прокопьева.