В московском утреннем автобусе,От берегов твоих вдали,Я вспомню вдруг, что есть на глобусеПолоска узкая земли.Не потерять того, что найденоНа берегу твоем крутом.Прощай же, Новая Зеландия,Прощай же, город Веллингтон.
«Шалея от отчаянного страха…»
Шалея от отчаянного страха,Непримиримой правдою горя,Юродивый на шее рвал рубахуИ обличал на площади царя.В стране, живущей среди войн и сыска,Где кто берет на горло, тот и нов,Так родилась в поэзии российскойПреславная плеяда крикунов.Но слуховое впечатленье ложно.Поэзия не факел, а свеча,И слишком долго верить невозможноПоэтам, поучающим, крича.Извечно время – слушатель великий.Столетие проходит или два,И в памяти людской стихают крикиИ оживают тихие слова.
Декабристы
Над площадью Сенатской серебристойМорозное дыхание зимы,Любовь и совесть наша – декабристы,О вас все чаще вспоминаем мы.О чем мечтать, за что вам было биться?Вам подарили железа оковГорячечные речи якобинцев,Глухие стоны ваших мужиков.Мальчишки, вас тревожили гитары,Вы бредили стихами до зари,Полковник Пестель был из самых старых,А Пестелю от силы тридцать три.Но, жизнь свою отдавшие задаром,Свободу объявившие на час,Вы шли на смерть, расчетливым жандармамИ на допросах лгать не научась.Остановитесь, вот вино и карты,Все подвиги и жертвы ваши зря,Трудней, чем целый мир от Бонапарта,Освободить Россию от царя.
Остров Маккуори
В пространстве ледяномОгонь мерцает в море, —Взгляни же перед сномНа остров Маккуори,Плывущий из сегодня во вчера.Сейчас там дождь и мрак,Туссок двуостролистый,И синезвездный флаг,И двадцать австралийцев,Исследующих сушу и ветра.
Ты слышишь трубный звук, —Слоны трубят в тумане,Зовя своих подруг.Их водоросли манятВ холодные подводные леса.Литые их телаПокрыты горькой пылью,И вторит им скала,Где пахнущая гнильюПрибойная вскипает полоса.
Густеет темнота.Мне не вернуть теперь их, —Безлюдные места,Где падает на берегТяжеловесный занавес дождя.Там утром над водой,Настоянной, как вина,Над пеною седойБеседуют пингвины,Руками по-одесски разводя.
Покинут материк,Текут морские мили.Покажется на миг,Что нету и в поминеЗемли той, где родился ты и рос, —На острове крутомТвои остались корни,Где быстрый, как «Фантом»,Пикирует поморник,И над гнездом танцует альбатрос.
Смотри же на залив,Где дышит Антарктида.Так, ужас затаив,В преддверии АидаЦеплялись греки глазом за краяПокинутой земли,И с середины СтиксаНазад, пока могли,Смотрели, зубы стиснув:Недобрая, а все-таки своя.
Очерчен контур горПутем неярким Млечным,И остров, как линкор,Уходит курсом встречным, —Был близок он и сразу стал далек.Там мечется траваВ прибойном гулком плеске,И все – лишь острова,Короткие отрезки,Как ты, как я, как наших жизней срок.
Тихий океан (песня)
Лист последний на окнеС тонкой ветки сброшен.Утро летное вполне,А в глазах туман.Не дари, прощаясь, мнеНи цветов, ни брошек, —Подари мне на прощаньеТихий океан.
Там волна стирает камень,Закипая в пене,Там сырую соль комкамиСмахивают с губ,Там внизу под облакамиШторм гудит осенний,Там стоит над облакамиОстров Итуруп.
И когда зальет водаКруглое окошкоИ покатится тайфун,Тучи теребя,Я ревущий океанПолюблю немножкоИ немножко научусьПонимать тебя.
Будет осень зажигатьМедленное пламяНа крутом и на горячемКраешке земли.Ах, зачем боимся мыТак своих желаний,От штормов за остров прячась,Словно корабли?
Не спеши переживать,Милый мой, хороший,Что вина не наливатьНам в один стакан.Не дари, прощаясь, мнеНи цветов, ни брошек, —Подари мне на прощаньеТихий океан.
«Доверяя себя кораблю…»
Доверяя себя кораблю,На чужую любуясь природу,Только плоскую сушу люблю,Только серую финскую воду.И ни явь, ни цветное кино,У меня не сумеют отнять их,Потому что изжить не даноНеизменности детских понятий.Потому что, еще не виднаЗа поющей трубой водостока,Начинается площадь с окна,Начинается улица с Блока.И пролет разводного мостаВозвращает нас в прошлое снова,И до смерти любить нам места,Где впервые увидено слово.