Ингкапская скала / Ингкапский риф
(Inchcape Rock). [12]
И море спокойно, и ветер утих,
Корабль неподвижен в водах морских.
Большие обвисли его паруса
И прочно киль в океане встал.
Без плеска и шума — почти безмолвно
Скалу Ингкапскую лижут волны.
Они не спадают, они не растут,
И колокол звонкий не достают.
Аббат из Абербротока однажды
Его водрузил на скале ужасной.
И в бурю на волнах качается он,
И всюду его разносится звон.
А если бы волны тот риф скрывали,
Матросы бы колокол услыхали,
Про страшную вспомнили ту скалу
И воздали б тогда аббату хвалу.
Вот солнце стало светить веселей
И всё было счастливо в этот день.
А чайки кричали, кружа в небесах —
И слышалась радость в их голосах.
А колокол с Ингкапской скалы
Лишь пятнышком был в океанской дали.
Пират сэр Ральф по палубе шел
И темную точку заметил он.
От силы весенней пират опьянел:
Он радостно свистнул, он громко запел —
Весельем душа до краёв полна,
Но радость пирата была дурна.
На буй Ингкапский пират посмотрел,
“Снаряжайте шлюпку, — матросам велел, —
К скале той везите меня, ребята,
Побеспокою-ка я аббата”.
Вот спущена шлюпка, матросы гребут.
К Ингкапской скале они пристают.
Сэр Ральф через борт перегнулся, рискуя,
И колокол срезал с Ингкапского буя.
И колокол тонет, издав тихий звук…
В волнении всё загудело вокруг.
Смеется пират: “Кто придет на скалу
Уже не воздаст аббату хвалу!”
Пират сэр Ральф уплывает прочь.
В морях он рыщет и день, и ночь.
И, вдоволь награбив добра и денег,
Он держит курс на Шотландский берег.
А небо укутал туман густой,
И солнце затянуто пеленой.
Почти ураганный дул ветер весь день
Но к вечеру он совсем ослабел.
На палубе занял пират свой пост.
Темно, ни земли не видно, ни звезд.
Сказал сэр Ральф: “Скоро станет светлее:
Луне уж всходить настало время”.
“Ты слышишь? Как будто ревут буруны.
Мне кажется, близко от берега мы”. —
“Сказать не могу я, где мы сейчас,
Хочу колокольный услышать глас”.
Не слышно ни звука, и сильной волной
Их судно относит в простор морской…
Вдруг страшная сила корабль сотрясла:
“О Боже! Ингкапская это скала!”
Пират сэр Ральф в горе волосы рвал,
В отчаяньи он себя проклинал.
Вот хлынули волны со всех сторон:
В пучину морскую корабль погружен.
Но даже почуяв страх смерти скорой,
Пират слышал звук — ужасный, тяжелый,
Как будто в тот колокол со скалы
Внизу, в преисподней, сам дьявол звонил.
Средь Мертвых…
/My days among the Dead are past/[13]
Средь Мертвых дни мои летят,
Вокруг меня Они.
И на меня глаза глядят
Мудрейшей старины:
Я с кругом преданных друзей
Веду беседы каждый день.
Я с Ними радости ценю,
В беде не так раним,
Когда же я осознаю,
Сколь многим должен им —
Мои глаза увлажнены
И благодарности полны.
И думы с Мертвыми. Ведь я
Живу в прошедших днях.
Их осуждая, Их любя,
Делю надежды, страх.
И скромным разумом привык
Искать совет в уроках Их.
Надежды — с Мертвыми. Шагнуть
Я должен к Ним в свой час.
И вместе мы пройдем тот Путь,
Что ожидает нас.
И, верю, мной оставлен знак,
И он не обратится в прах.
My days among the Dead are past
My days among the Dead are past;
Around me I behold,
Where'er these casual eyes are cast,
The mighty minds of old;
My never-failing friends are they,
With whom I converse day by day.
With them I take delight in weal,
And seek relief in woe;
And while I understand and feel
How much to them I owe,
My cheeks have often been bedew'd
With tears of thoughtful gratitude.
My thoughts are with the Dead, with them
I live in long-past years,
Their virtues love, their faults condemn,
Partake their hopes and fears,
And from their lessons seek and find
Instruction with an humble mind.
My hopes are with the Dead, anon
My place with them will be,
And I with them shall travel on
Through all Futurity;
Yet leaving here a name, I trust,
That will not perish in the dust.
Закат струил вечерний свет.
Закончив кучу дел,
Сосед мой, старый КАспар-дед,
Во дворике сидел.
А внучка рядышком была
И братца Питера ждала.
По полю Питер к ним бежал
И, как в игре в футбол,
Он что-то круглое пинал,
Что у ручья нашел.
Внук к деду подошел спросить,
Чем этот шарик может быть.
Старик находку повертел
И горестно вздохнул.
"Таков геройский твой удел", —
Он черепу шепнул.
А внуку громко дед сказал:
"Бедняга в славной битве пал!
Да, это — череп. Был герой,
Теперь костями стал.
В саду и в поле лемех мой
Их часто ковырял.
Здесь в землю тысячи бойцов
Легли во славу праотцов".
"Так значит, здесь была война! —
Воскликнул юный Пит, —
Скажи нам, в чем его вина?
За что он был убит?"
"И где теперь его душа?" —
Спросила внучка, чуть дыша.
"Здесь англичане, — начал дед, —
Французов разгромили.
В истории оставив след,
Со славой победили!
А началось из-за чего?
Не помню, детки, я того.
Семья отца тогда жила
В домишке у ручья.
Сожгли усадьбу всю дотла…
Мальцом тогда был я.
Отец, схватив меня и мать,
Каким-то чудом смог бежать.
В огне горело все подряд,
И дети гибли в нем,
Хоть были, честно говоря,
Младенцы ни при чем…
Но много жертв, и слез, и бед
Должно быть в каждой из побед.
Стоял на поле страшный смрад.
Закончилась война.
А горы трупов, говорят, —
Победы той цена.
Недаром рядышком всегда
Слова "победа" и "беда"."
Наш герцог Мальборо — герой!
Он славу заслужил!"
"Нет, дедушка, он был плохой!
Ведь он людей убил!"
Но не смутила внучка деда…
"То все-таки была победа!
Мы славим подвиги отцов,
Их ратные дела…"
"А что же, дед, в конце концов,
Победа нам дала?"
"Не знаю точно, непоседа.
Но… славная была победа!"