Я спрятала статьи в потайное место под полом. А валенки стала носить, объясняя соседям, что так велел доктор, чтобы не застудить ноги. Статьи мне удалось переправить в надёжные руки…
А. Сурков
А. Кононов НА МОСТУ
Восстание началось ночью.
Ночь была чёрная, грозная. Фонари на улицах не горели. На Неве тёмной громадиной высился большевистский крейсер «Аврора». Огни на нём были погашены, а дула орудий повёрнуты к Зимнему дворцу.
В темноте раздавались далёкие выстрелы, трещали мотоциклы, с грохотом носились по мостовой грузовики; на них стояли с винтовками солдаты и матросы.
Горели костры на улицах. Красногвардейцы грелись у огня, негромко переговаривались, ждали приказа наступать.
Отряды вооружённых рабочих к этому времени уже заняли все мосты через Неву.
На одном мосту стоял молодой петроградский рабочий Андрей Крутов. Вместе с ним охраняли мост ещё восемь бойцов — красногвардейцев и матросов. Командовал ими старый большевик, которого все звали Василием Ивановичем.
Два раза за ночь мост обстреливали юнкера, но красногвардейцы отогнали их выстрелами, не сходя с места. Через мост можно было пройти только по особым пропускам.
Но у одного человека пропуска не было, и всё-таки его пропустили. Когда он подошёл ближе к заставе, Василий Иванович шагнул к нему с револьвером в руке и спросил строго:
— Ваш пропуск!
Человек остановился и отогнул поднятый воротник пальто.
Щека у него была туго обвязана платком.
Он негромко сказал что-то Василию Ивановичу. Тот посторонился и взял под козырёк.
Человек с подвязанной щекой прошёл быстрыми шагами мимо Андрея на мост и скрылся в темноте.
А начальник заставы вернулся на своё место, стал рядом с Андреем.
Он не сказал ни слова и всё поглядывал в ту сторону, куда ушёл незнакомец. Там, за рекой, по временам глухо гремели выстрелы.
Наконец Крутов не вытерпел и спросил:
— Что ж, показал он тебе пропуск? Василий Иванович ответил медленно:
— Нет. Он не успел его получить. Он скрывался всё время… Сперва в Финляндии, потом здесь. А сейчас вот идёт в Смольный.
Потом Василий Иванович добавил, и Андрею почудился в его голосе страх:
— Подумать только: он прошёл сюда мимо вражеских отрядов. Его же могли… ты понимаешь, его могли убить!
В первый раз слышал Андрей, что его командир говорит таким голосом.
Он заглянул Василию Ивановичу в лицо и спросил:
— Да кто это был?
И командир красногвардейской заставы ответил:
— Владимир Ильич Ленин.
В. Д. Бонч-Бруевич В ПЕРВЫЕ ДНИ ОКТЯБРЯ
Первые дни Октябрьской революции. Петроград в волнении. Все чего-то ждут. Смольный кипит народом…
Здесь, в Смольном, расположился главный штаб большевиков: Военно-революционный комитет. Тут же находился и Владимир Ильич. Он приветливо здоровался с приходящими, расспрашивал их обо всех событиях дня и больше всего — о том, что делается там, у Зимнего дворца и на подступах к нему.
Весть о том, что Владимир Ильич в Смольном, быстро разнеслась среди большевиков. Многие хотели его видеть и приходили сюда. В комнату стали заглядывать и посторонние. Особенно в неё стремились попасть корреспонденты различных газет, в том числе и иностранных. Они, очевидно, заметили, что именно сюда идёт много народу, что здесь действует руководящий центр восстания.
Необходимо было ввести надёжную охрану.
В одной из комнат Смольного расположилось более пятисот вооружённых рабочих. Это были красногвардейцы. Для охраны решено было отобрать из них человек семьдесят пять.
Молодой, лет тридцати, красавец рабочий, с вьющимися из-под шапки кудрями, спокойно отдаёт чёткую команду:
— Стройся!
Мгновенно все на местах. Тишина: ни шороха, ни звука. У дверей замерли часовые. Командир сообщает, что нужно семьдесят пять человек, готовых на всё, даже на смерть.