Из романа "Лачуга должника" (1977)
Зайцу молвила медведица:Разрешите присоседиться?
Лишай стригущий, бреющий полет…В чем сходство их? В движении вперед.И ты, приятель, брей или стриги,— Но отступать от цели не моги!
Не в соборе кафедральномВенчан я на склоне дня, —С хрупким уровнем моральнымЕсть подружки у меня!
Умрешь — и вот не надо бриться,Не надо застилать кровать,В НИИ не надо торопиться,Долгов не надо отдавать!
На чудеса лес уповал,Но начался лесоповал.
Она, забыв девичью честь,С себя скидает все, что есть!
Поверь в счастливую звезду,Цветок в петлицу вдень —Пусть для тебя, хоть раз в году,Настанет банный день!
Хочешь стать барабулькой,Славной рыбкой морской —Утопай и не булькай,Распрощайся с тоской!
Одни судьбу несут, как флаг,Другие тащат, как рюкзак.Чья ноша легче — впереди,Чья потяжелей — позади.
Вы Вечность по черепу двиньте,Клянуся, в ней радости нет:Слепой лаборант в лабиринтеБлуждает три тысячи лет!
Не верь в романы и рассказы,А верь, в что видят твои глазы!
Насколько я, граждане, понял,Для радости нету причин,Поскольку мы, граждане, тонемВо тьме океанских пучин.
Должник из дому уезжает —Его никто не провожает.
Мы на небо отбываемНе такси и не трамваем, —Выпьем стопку коньякаИ взовьемся в облака!В полете свою проверяя судьбу,Два парня стоят в вертикальном гробу.Какие дьяволы и богиК нам ринутся из темнотыТам, где кончаются дорогиИ обрываются мосты?
Скажи мне, на какого псаДались нам эти небеса?..
Средь множества иных мировЕсть, может, и такой,Где кот идет с вязанкой дровНад бездною морской.
Друг-желудок просит пищи,В нем танцует аппетит,В нем голодный ветер свищетИ кишками шелестит!
На пивном заводе «Бавария»В эту ночь случилась авария.
Прекрасное, увы, недолговечно,— Живучи лишь обиды и увечья.
Подойдет к тебе старуха,В ад потащит или в рай —Ты пред ней не падай духом,Веселее помирай!
Их не разогнать хворостиной,Их дружба — как прочный алмаз:На похороны, на крестиныДруг к другу ходили не раз.
Судьба, как слепой пулеметчик,Строчит — и не знает куда, —И чьих-то денечков и ночекКончается вдруг череда.То я в храме, то я в яме,То в полете, то в болоте,То гуляю в ресторане,То сгибаюсь в рог бараний.
Нетрезвый провизор смотрел телевизор,А после, взволнован до слез,Кому-то в бокале цианистый калийЗаместо микстуры поднес.
От бога осталась нам шкура,Осталась остистая готика,Соборная архитектура,Строительная экзотика.
Жизни нет, счастья нет,Кубок жизни допит, —Терапевт-торопевтНа тот свет торопит.
Все смеются очень мило,Всех вино объединило,У Христа и у ИудыРасширяются сосуды.Страшный сон увидел дед:К чаю не дали конфет!
На творческое совещаниеСпешил поэт, ища друзей, —Но там услышал сов вещаниеИ гоготание гусей.
Ты жизнь свою разлиновалНа тридцать лет вперед,Но налетел девятый вал —И все наоборот.
О смерть, бессмертная паскуда,Непобедимая беда!Из рая, из земного чуда,Людей ты гонишь в никуда!..
Пил он пиво со стараньем,Пил он водку и вино —На лице его бараньемБыло все отражено.
Жена муженька до петли довела, —Петля эта, к счастью, трамвайной была.
Детишек радуя до слез,Являлся в гости Дед Мороз.Его орудием трудаБыла седая борода.
Болят печенки, болят и кишки, —Ах, что наделала мальчишки!Болят все кишки, болят печенки, —Ах, что наделали девчонки!
Любовь росла и крепла,Взмывала в облака, —Но от огня до пеплаДорожка коротка.
Рыбий жир вина полезней,Пей без мин трагических,Он спасет от всех болезней,Кроме венерических.
Есть улыбки — как награды,Хоть от радости пляши;Есть убийственные взгляды —Артиллерия души.
У критиков — дубовый вкус,А ты стоишь, как Иисус,И слышишь — пень толкует с пнем:«Распнем, распнем его, распнем!»
Вы гадаете, вы ждете,Будет эдак или так…Шар земной застыл в полете,Как подброшенный пятак.Устав сидеть на шатком троне,Разбив торжественный бокал,Король в пластмассовой короне,Кряхтя, садится в самосвал.
Безалкогольные напиткиНа стол поставила жена,И муж, при виде этой пытки,Вскричал: «Изыди, Сатана!»
Тот, кто твердое принял решенье,Не подвластен любовной тоске,И, простив себе все прегрешенья,Он шагает вперед налегке!
Талантами не обладая,С копыт не стряхивая грязь,При жизни ты, свинья младая,В бессмертье лихо вознеслась!
Человек был наг рожден,Жил без интереса, —А теперь он награжденРадостью прогресса!
Все проспекты и бездорожья,Все луга, и поля, и лес,Вся природа — твое подножье,Ты — царица земных чудес!
Бык больше не пойдет на луг,В быка добавлен перец, лук…Я ем убитого быка —Ведь я еще живой пока!
Не выполнив плана по ловле мышей,К русалкам отправился кот, —И ветер, рыдая среди камышей,Поэта к работе зовет!
Человек ты, или ангел,Или нильский крокодил —Мне плевать, в каком ты ранге,Лишь бы в гости не ходил.
На правах живого классикаПодремлю еще полчасика;На правах живого генияБуду спать без пробуждения.
Звук ножниц и ножейТы слышишь в слове «жисть».Чтоб не было хужей —Ты с водкой раздружись!
У двуногого двустволка,Он убьет и лань, и волка,Он убьет любую птицу,Чтоб не смела шевелиться.
Есть молчание согласья,Праздничная тишина;Есть молчанье поопасней,Есть молчание — война.
На кладбище загадочный уют,Здесь каждый метр навеки кем-то занят.Живые знали, что они умрут,Но мертвые, что умерли, — не знают.
От сочувствия рыдая,Отказавшись от конфет,Челюстей не покладая,Кушал друга людоед.
Нацепили на быкаЗолотой венок, —Только все же молокаВыдать он не мог.
Прилетели различные птички,Стали чаще ходить электрички —Это, детки, весна настает,И поэт вам об этом поет!Улетели различные птички,Стали реже ходить электрички, —Ты припас ли, родимый совхоз,Для буренушек сочный силос?
Все это кончается просто —Не взлетом в небесную высь,А сонным молчаньем погоста,Где травы корнями сплелись.
Везде — в трамвае, в санатории,Среди гостей, среди родни,На суше и на акваторииМоральный уровень храни!
Поброжено, похожено,Поискано, порыскано;А песня-то — не сложена,А счастье — не отыскано.
Умереть бы, не веря в прогнозы,Второпях не расчухав беду, —Так столкнувшиеся паровозыУмирают на полном ходу.
Если в доме ты чинишь проводку —И про пиво забудь, и про водку!
Друг не со зла порой обидит нас —И другом быть перестает тотчас;Но как легко прощаем мы друзьямОбиды, причиненные не нам!
У лисицы красотаНачинается с хвоста, —А у девушек онаНа лице отражена.
Жизнь струилась твоя, как касторка, —Я со скукой тебя раздружу,Восьмицветное знамя восторгаНад судьбою твоей водружу!
Шагая по шпалам, не будь бессердечным,Будь добрым, будь мальчиком-пай, —Дорогу экспрессам попутным и встречнымИз вежливости уступай!
Ни в саду, ни на пляже,Ни на горке крутой —Мы не встретимся дажеЗа могильной плитой.
Кто часто присягает,Клянясь до хрипоты, —При случае сигаетВ ближайшие кусты.
Пред жгучей жаждой опохмелкиВсе остальные чувства — мелки!Опорожнена посуда —Началось земное чудо!
Ты с изящною женоюДремлешь, баловень толпы, —А со мною, а со мноюДелят ложе лишь клопы.
Не забудь, что ты не Пушкин,И не лезь тягаться с ним, —Кирпичом по черепушкеМы тебя благословим!
Заявляйтесь в мой дом поскорее,И с собой приносите дары;Гастрономия и бакалея —Две любимые мною сестры!
Мирно текла деловая беседа,Пахло ромашками с луга…Два людоеда в процессе обедаДружески съели друг друга.
Однажды некий людоед,Купив себе велосипед,Стал равным в скорости коню,Но изменить не смог меню.
Без мудрой помощи врачаЖизнь догорает, как свеча.Но если врач поможет ей —Сиять ей много, много дней!
Кот поклялся не пить молока,С белым змием бороться решил,Но задача была нелегка —И опять он, опять согрешил.
Сказал я старику закатных лет:«Ты много спишь, соннолюбивый дед!»Потягиваясь, мне ответил он:«Я тренируюсь. Близок вечный сон».