Вот он и вышел на свет, солдат, —Ни друзей, никого.Одни гиеньи глаза глядятВ пустые зрачки его.
Гиены и трусов и храбрецовЖуют без лишних затей,Но они не пятнают имен мертвецов:Это – дело людей.
* * *
Серые глаза – рассвет,Пароходная сирена,Дождь, разлука, серый следЗа винтом бегущей пены.
Черные глаза – жара,В море сонных звезд скольженье,И у борта до утраПоцелуев отраженье.
Синие глаза – луна,Вальса белое молчанье,Ежедневная стенаНеизбежного прощанья.
Карие глаза – песок,Осень, волчья степь, охота,Скачка, вся на волосокОт паденья и полета.
Нет, я не судья для них,Просто без суждений вздорныхЯ четырежды должникСиних, серых, карих, черных,
Как четыре стороныОдного того же света,Я люблю – в том нет вины —Все четыре этих цвета.
ДУРАК
Жил-был дурак. Он молился всерьез(Впрочем, как Вы и Я)Тряпкам, костям и пучку волос —Все это пустою бабой звалось,Но дурак ее звал Королевой Роз(Впрочем, как Вы и Я).
О, года, что ушли в никуда, что ушли,Головы и рук наших труд —Все съела она, не хотевшая знать(А теперь-то мы знаем – не умевшая знать),Ни черта непонявшая тут.
Что дурак растранжирил, всего и не счесть(Впрочем, как Вы и Я) —Будущность, веру, деньги и честь.Но леди вдвое могла бы съесть,А дурак – на то он дурак и есть(Впрочем, как Вы и Я).
О, труды, что ушли, их плоды, что ушли,И мечты, что вновь не придут, —Все съела она, не хотевшая знать(А теперь-то мы знаем – не умевшая знать),Ни черта не понявшая тут.
Дураку его шкура мила была(Впрочем, как Вам и Мне),И, когда, его выпотрошив дотла,Ему леди под зад коленкой дала,Дурак не приставил к виску ствола(Впрочем, как Вы и Я).
В этот раз не стыд его спас, не стыд,Не упреки, которые жгут, —Он просто узнал, что не знает она,Что не знала она и что знать онаНи черта не могла тут.
ЭПИТАФИИ
Политик
Я трудиться не сумел, грабить не посмел,Я всю жизнь свою с трибуны лгал доверчивыми юным,Лгал – птенцам.Встретив всех, кого убил, всех, кто мнойобманут был,Я спрошу у них, у мертвых, – бьют ли на томсвете мордуНам лжецам?
Эстет
Я отошел помочиться не там, где вся солдатня.И снайпер в ту же секунду меня на тот светотправил.Я думаю, вы не правы, высмеивая меня,Умершего принципиально, не меняя своих правил.
Командир морского конвоя
Нет хуже работы – пасти дураков.Бессмысленно храбрых – тем более.Но я их довел до родных береговСвоею посмертною волею.
Эпитафия канадцам
Все отдав, я не встану из праха,Мне не надо ни слов, ни похвал.Я не жил, умирая от страха,Я, убив в себе страх, воевал.
Бывший клерк
Не плачьте! Армия далаСвободу робкому рабу.За шиворот приволоклаИз канцелярии в судьбу,Где он, узнав, что значит сметь,Набрался храбрости – любить,И полюбив – пошел на смерть,И умер. К счастью, может быть.
Новичок
Они быстро на мне поставили крест,В первый день, первой пулей в лоб.Дети любят в театре вскакивать с мест.Я забыл, что это – окоп.
Новобранец
Быстро, грубо и умело за короткий путь земнойИ мой дух, и мое тело вымуштровала война.Интересно, что способен сделать бог со мнойСверх того, что уже сделал старшина?
Трус
Я не посмел на смерть взглянутьв атаке среди бела дня,И люди, завязав глаза,к ней ночью отвели меня.
Ординарец
Я знал, что мне он подчинен и, чтобспасти меня – умрет.Он умер, так и не узнав, что надо б всенаоборот!
Двое
А. – Я был богатым, как раджа.Б. – А я был беден.ВМЕСТЕ. – Но на тот свет без багажаМы оба едем.
Просьба
Заканчивая путь земной,Всем сплетникам напомню я:Так или иначе, со мнойЕще вы встретитесь, друзья!
Я вам оставлю столько книг,Что после смерти обо мнеНе лучше ль спрашивать у них,Чем лезть с вопросами к родне!
Из поэмы «ПАВЕЛ ЧЕРНЫЙ»
* * *
В начале тридцать второго в Карелию ехалЧерный —Густо татуирован, жилист, немыт, небрит.Ехал он из Одессы, с любимого Черного моряНа чортово Белое море. Чорт его побери!