[1971–1973]
День рождения женщины
"Так сколько ж ей?.." "И в самом деле, — сколько?.."
А женщина махнёт рукою и
промолвит нараспев — светло и горько:
— Зачем считать напрасно? Все — мои… —
А после выпьет за друзей пришедших.
И будет излучать высокий свет…
Есть только дни рождения у женщин.
годов рождения у женщин нет!
[1973–1977]
Долги
Пришла ко мне пора платить долги.
А я-то думал,
что ещё успею…
Не скажешь,
что подстроили враги.
Не спрячешься за юношеской спесью…
И вот я мельтешу то здесь, то там.
Размахиваю разными словами…
"Я расплачусь с долгами!.. Я отдам…
Поверьте мне!.."
Кивают головами
леса и травы,
снегопад и зной,
село Косиха, Сахалин и Волга.
Живёт во мне,
смеётся надо мной
немыслимая необъятность долга!
Ждёт каждая секунда.
Ждут года.
Озёра, полные целебной влаги.
Мелькнувшие, как вспышка, города.
Победные
и траурные флаги.
Медовый цвет клокочущей ухи,
моей Москвы
всесильные зарницы
и те стихи,
те — главные — стихи,
которые лишь начинают сниться.
И снова полночь душу холодит.
И карандаш с бессонницею спорит.
И женщина
в глаза мои глядит.
(Я столько должен ей,
что страшно вспомнить!..)
— Плати долги!..
Плати долги, чудак!..
Давай начистоту
судьбу продолжим…
Плачу.
Но каждый раз выходит так:
чем больше отдаёшь,
тем больше должен.
[1973–1977]
Художник
А он —
неуёмный, как мастер,
не ведает
вновь ничего.
И более всякой напасти
страшится
себя самого.
И снова —
сплошные препоны.
И в мире не создано книг.
И вновь —
пред началом работы —
он сам у себя
ученик.
[1973–1977]
" Та зима была, "
Та зима была,
будто война, —
лютой.
Пробуравлена,
прокалена ветром.
Снег лежал
навалясь на январь
грудой.
И кряхтели дома
под его весом.
По щербатому полу
мороз крался.
Кашлял новый учитель
Сергей Саныч.
Застывали чернила
у нас в классе,
и контрольный диктант
отменял завуч…
Я считал,
что не зря
голосит ветер,
не случайно
болит по утрам
горло,
потому что остались
на всём свете
лишь зима и война —
из времён года!..
И хлестала пурга
по земле крупно,
и дрожала река
в ледяном гуле.
И продышины в окнах
цвели кругло,
будто в каждое
кто-то всадил
пулю!..
И надела соседка
платок вдовий.
И стонала она допоздна-поздно…
Та зима была,
будто война, —
долгой.
Вспоминаю
и даже сейчас
мёрзну.
[1973–1977]