Выбрать главу

1983

Я ТАК ХОЧУ ТУДА, В НАЧАЛО…

… Горестное чувство утеканья

Присуще нам, как зрение и слух.

Л. Григоръян
Я так хочу туда, в начало,Где столько света и теплаИ нужно от любви так мало —Всего лишь, чтоб она была,Где мир глядит в тебя влюбленноИ нежен, словно мягкий мех,Где чувство неопределенноИ разливается на всех
Или туда, где мир развенчан,Он расплывается в слезах,Напоминая чьи-то плечи,Улыбку, волосы, глаза,Где ты застыл, закрепощенныйОбъятьем маленькой руки,И жизнь разгадкой воплощеннойЩебечет у твоей щеки
Или хотя б туда, где зачатКромешный быт и неуют,Где мелочи так много значат,А сны покоя не дают,Где в первых приступах отчаяньяЛюбовь, не зная, как ей быть,Познавши чувство утеканья,Спешит себя оборонить.
Но можно и туда, где поздноЕе спасать или беречь,Где все горит, где несерьезноЖдать повода для новых встреч.В ежеминутное прощанье,Когда любовь уже не жаль,Там бродит за чертой отчаяньяТакая светлая печаль.
Но, впрочем, можно жить и дальше.Там мир так медленно болит,Там пусто так, что шелест фальшиИ тот немного веселит.Где собираешься в дорогу,Чтоб все забыть в чужом краю,Где чувство тлеет, понемногуПодтачивая жизнь твою.
Но только не сюда, где, вдавленВ кровать волной небытия,Цепляюсь я за образ дальний,Почти забытый мной, где яСвой взгляд уже не отрываюОт окон и входной двери.Любимая, я умираю,Приди, спаси и сохрани.

1985

* * *

В. Коркия

Здесь, в Испании, где тыи всегда найдется та,где послания — цветы,а признание — плита,
здесь любая площадь — кругдля копыт и красных краг,там, где ты или твой другс кровью заключают брак.
Сразу возникает бык,наставляет острый рог,испускает смертный рык,разворачивает бок,
разворачивает бок —круглый, словно ржавый бак,необъятный, как каток,и лоснящийся, как лак.
Соблюдая внешний шик,подавляя первый шок,делает свой первый шагбудущий костей мешок.
Делает свой первый шагв окруженье верных слуг,разворачивает стяг,каблуком бьет о каблук,
и под общее «ура!»ты увидишь через миг:бандерильи — шампуравходят в будущий шашлык.
Продолжаешь наступать,говоришь: иди сюда! —чтоб скатеркою застлатьстол нестрашного суда.
Ведь не жаль, не жаль, не жаль,все предчувствуют конец,и твоя пронзает стальсразу тысячи сердец.
Под прицелом этих глазты застыл один — в крови.Вот примерно так у насобъясняются в любви.

1997

* * *
Твой телефон на сердце моемВыжжен. И все. И не будем о нем.
Будет хирург мое сердце вертеть,Долго звонить он не будет хотеть,
Долго, шнура распуская витки,Долгие будет он слушать гудки,
И наконец-то в уставшие ушиВыдохнет худенький голос старуший:
— Слушаю.— Умер товарищ один. Думали, можетРодным сообщим.
— А у меня-то и нет никого,Поумирали. Ну, ничего.
… Пальцем хирург мое веко поднял,— Карие, — сухо он в трубку сказал.
— Может, и знала когда-то его.— Что ж, извините.— Ну, ничего.

1978

АМФОРА
Став на колени, словно пить хотел,У выхода античной анфилады,Черпал ладонью пепел           и гляделНа глиняное сердце винограда.
Есть нестерпимый зуд припоминанья,Когда застыл в предчувствии вины,Но слышен только гул из глубиныБездонного и зыбкого сознанья.
Там что-то с совестью.Я был бесчеловечен.Забытая — я знал, что это ты,Когда поднял за худенькие плечиК своим губам и отпил           пустоты.

1982

* * *
Есть великие боги, к которым взывает полмира,Есть старые мудрые боги, которым молятся целые континенты.Есть боги, которым поклоняются великие страны,Есть боги, которым подносят дары маленькие деревеньки.Есть бог, в которого верили только двое,А теперь один.